Права животных

Если бы животные совсем не умели направлять по желанию свою волю, дрессировка людей и собак была бы невозможной. Цирк доказывает проти­воположное; мы видим, что животное из двух действий, инстинктивного и для него противоестественного, выбирает последнее, и лошадь ходит на двух задних ногах, что совсем не соответствует ее природе.

Воля проявляется и в обыкновенной, нормаль­ной жизни животных. «Разве собака, — говорит французский дипломат Енгельгардт, — бросающаяся в воду, чтобы спасти своего хозяина и рискую­щая при этом потонуть сама, не доказывает, что она обладает свободной волей, сопротивляющейся влечениям инстинкта и требованиям физической природы.

А собака пастуха, которая бросается в загоревшийся хлев и выгоняет оттуда овец, окаменевших от страха, разве не совершает действия, заключающего все признаки свободной воли, сознание цели и возможности ее достижения, выбор между двумя мотивами, решение и приведение решения в исполнение?»[7]

Не требует доказательств, что животные имеют одинаковые с нами физические ощущения, что они испытывают Физическую боль и физическую усталость. Но и многие другие чувства существуют в животном мире, и в нем можно найти все элементы человеческой любви.

Любовь часто начинается с сострадания; во всяком случае, любящие сердца всегда чувствуют жалость друг к другу, почему русский народ и говорит; «жалеть» вместо «любить». Сострадание не есть преимущество человеческого рода; оно встречается почти у всех животных. В пре­красной книге Роменса (ум животных) находим этому множество доказательств.

Та заботливость, говорит этот автор, ко­торую большинство стадных птиц обнаруживает по отношению к своим раненым или пойманным товарищам, свидетельствует о присутствии у птиц чувства сострадания. По замечанию Джессе, в характере грача есть одна черта, которая составляет свойство именно этой птицы и делает ей не мало чести: это то отчаяние, какое выказывают грачи, когда кого-нибудь из их товарищей убьют или ранят из ружья в то время, когда они кормятся в поле или пролетают над ним. Вместо того, чтобы разлетаться от выстрела в разные стороны, предоставив своего раненого или мертвого собрата его участи, они выказывают все признаки живейшей тревоги и сочувствия, издают крики отчаяния и ясно доказывают свое желание помочь ему, летают над ним, и то тот, то другой быстро опускается подле него, видимо стараясь определить, почему он не следует за своей стаей.