|
– Не хочешь поесть? – спросил я Вик. Она уставилась на меня пустыми глазами. Видимо, опять исчезала ненадолго. – Давай поедим, – повторил я. – Не знаю… Не уверена, что хочу. – Зато я хочу. Лицо у нее изменилось. Сейчас предложит засунуть мои желания в задницу. – Если ты не хочешь есть, можешь отправляться домой или куда там тебе нужно, – опередил я. – Мне надо перекусить. Так что я сейчас зайду вон в тот ресторанчик, а ты решай сама, что будешь делать. И ускорил шаг. Она пошла следом. Мне было все равно. Мы заказали якисобу. Я взял себе «Кирин»,[6] она – рисовый чай. Ели молча. Вернее, ел только я. Вик, насупившись, попивала чай. Еда ее не интересовала. Не обращать внимания. Не реагировать. Такую я дал себе установку. Это действительно ее жизнь и ее смерть. Пускай читают мораль те, кто в эту мораль верит. Я не верю. Раньше верил, а теперь нет. Теперь я за свободу выбора. Хотя и в нее не очень‑то верю… Индивидуальность в наши дни воспринимается хуже, чем сексуальная связь со школьницей. Свобода выбирать – привилегия изгоев. Современный мир избавляет человека от необходимости мыслить. Глаза нам заменяет воспитание, мысли – правила, собственное мнение – стереотипы, желания – рекламные ролики. Все уже придумано, зафиксировано, разложено по своим местам… Не думай, а слушай, смотри и запоминай. О тебе уже позаботились. Мой голову этим шампунем, спи на этих кроватях, носи эти джинсы. Да, конечно, у тебя есть право выбора, но к чему оно? Пока ты будешь выбирать, размышлять, анализировать, время уйдет. Вот и не забивай голову всякой ерундой. Живи комфортно, пусть каждый твой день будет праздником безграничного потребления. Кто‑то плывет поперек течения. Дело вовсе не в мужестве. Дело в усталости. Настоящая усталость породила больше героев, чем мужество. Я не собираюсь в герои. И не хочу быть отступником. Просто слишком устал быть, как все. Это тяжелый труд. Многие не замечают этого. Многих убивает стремление быть, как все. Понимать это страшно. Не понимать – глупо. Ловушка. Я стою на краю пропасти. Через нее переброшен узкий мост. Противоположный конец теряется в густом влажном тумане. Я не знаю, есть ли он вообще, этот конец. Мост тихонько раскачивается и скрипит. Скрип в кромешной вязкой тишине. Тревожно‑тоскливый. Я не знаю, куда ведет этот мост. Возможно, в никуда. Чтобы узнать, что там, нужно сделать шаг вперед. Ступить на прогнившие, жалобно стонущие доски. Смертельно опасный шаг. Но не сделать его я не могу. Кто‑то ждет меня в тумане. Кто‑то зовет меня. Наверное, это я сам… — 14 —
|