|
Как ещё он мог бы понять, осознать обозначить, то что … «видел»? Мама была просто никакой!!! Её невозможно было видеть! Она была расстроена! Не настроена! В плохом настрое! Настроении! Значит получается, что весь спектр «цветов»-эмоций есть постоянно, просто человек настраивается и усиливает что-то или улавливает. Маму что-то сбило с настроя. Колька вернулся с восторга исследования к своей жизни, увидел, как мама недоуменно смотрит не него. И аккуратно двинулся к ней. Его нежность дрожала, как будто её в кипяток погружали или какую-то физическую аномалию, но достигла цели. (Этот случай и многие потом убедили его в неожиданном понимании, что нежность практически самая сильная сила и преодолевает любые преграды.) Мама согласилась принять эту нежность и он, наконец, увидел её – родную – хоть кусочек, но - как всегда. А потом радостно наблюдал, как медленно, но неуклонно от этой нежности мама начала настраиваться дальше и вернулась почти вся. Потом появился его любимый сине-зелёный и он понял, что всё - нормально. - Я пойду, мам? - Иди… Коль! - А? - Спасибо… -------------------- Примечание из будущего. У себя он потом (да и у других) «диагностировал» два варианта «плохого настроения». Первый «случай» - это когда человека захватывает что-то плохое: злость, раздражение, обида… Он становится коричневым, черным… прям по Люшеру! Тут как потом понял Колька, его лучше оставить на некоторое время. Пусть переваривает и разбирается. Самое интересное, что обычно с окружающими обратный эффект. Если плохое настроение у человека большого-сильного им все вокруг заражаются, притягиваясь. Если же что много чаще – у человека слабого, людям хочется выбить из него «дурь». Гоняют её идеями типа «ну же справляйся!», пытаются отвлечь. От этого «дурь» частенько сжимается в комок и остаётся где-то на задворках, ожидая своего часа, по-научному называемая «комплексом». У мамы тогда был другой, «второй» случай плохого настроения. Человек вообще теряет настройки. Трудно ему за что-то уцепиться. Тут нужна помощь. Любая. Но подойти к такому человеку трудно, как дышать в разряжённом воздухе, как слушать радиопомехи или смотреть на них по телеку. Это у него в этот раз эдак красиво получилось. У самого настрой был. А так бывало, он пугался и страх окутывал его серым, а то и коричневым мутным туманом, закрывавшем всё вокруг, в нём он тонул и прятался одновременно. И когда тяжело – спасал только сон.
Неожиданным открытием было то, что происходит с музыкой/ от музыки. — 10 —
|