|
После Шиповника была ещё Пчела. Улавливаете схожесть? Всё время красота и польза … и неприступность. Алмаз удивительно умела сочетать дружную жизнь с множеством родни и гордую самостоятельность одиночки. При этом она была непревзойдённо заботлива и по-своему даже ласкова. Ну как объяснить? Ну как шиповник. Мягкие яркие листья и чуть едковатые розовые цветы, но с нежным запахом, дерзкие колючки и полезные вкусные плоды с непонятным наполнением. Поняли? Вот именно - понять её всегда было сложно. А ей наверное хотелось, чтобы её понимали. Иначе зачем она стала потом Крикливой Птицей? Птица эта именно не пела как некоторые птицы, а кричала как многие другие. Поднимала переполох по всякому поводу очень трудно было понять, что она кричит: то ли «отстаньте все от меня», то ли «посмотрите, какая Я». Нет. Как хотите, но я больше не могу рассказывать про неё. Ничего всё-равно понятно не будет. Просто представьте себе Крикливую птицу – тощую на длинных ногах, чуть взлохмаченную с яркими интересными перьями, вечно заботящуюся о милых не очень послушных птенцах… Ту, что будет из любопытства к вам приближаться, а как только двинетесь в её сторону – взъерошится и начнёт, испугав вас, махать крыльями и кричать. А иногда можно застать её часами тихо бродящую туда-сюда по мелководью и что-то словно тихо рассказывающую себе самой. Но вот птенцы заковыляли рядом – и она снова стала сумасшедше -суетливой и бестолково-мелькающей. Потом она была трёхцветной Кошкой ласковой, нежной и самостоятельной. Потом… Откуда взялось странное имя Алмаз? Его дал ей первый отец. В своём племени он был кем-то вроде шамана. «Этот ребёнок – сказал он, - будет блестящим и крикливым, никто не сможет пройти мимо неё и никто не познает её твёрдости до конца ибо сравнить будет не с чем. И всегда она будет украшением нашего рода.» Это имя осталось с ней навсегда как единственно подходящее. Такой была Алмаз. Гел Конечно, когда-то давно-давно-давно Он был частью чего-то, может быть какой-то глыбы, может холма. Но это было ему, да и нам не важно. Столько было всего вокруг потом… Его историю мы начнём с момента, когда Он был Камушком. Бело-жёлтым, блестящим, почти круглым Камушком в Ручье. Ручей тёк с холма, где до этого был родником. Ручей был мелкий, Камушек был окружён движением. Здесь было много всего, много света, воды, пузырей, журчания. Через воду проникали звуки лесных полянок: трещание, жужжание, щебет и шелест. А слой воды бывал то потолще, то совсем тонкий – почти плёнка. Он тёк мимо, гнулся, кое-где заминался в складки на камнях побольше, рвался на торчащих из воды краях веток и сростался снова. — 13 —
|