Арсэль

Она продолжала работать на кафедре арабского языка в Академии внешней торговли для поддержки существования. Учившийся там мой знакомый рассказывал, как зимой в тридцатиградусный мороз слушатели сидели на её лекциях в дублёнках и меховых шапках, дрожа от холода, тогда как Ирина, распахнув настежь окно и, сидя на подоконнике в летнем платьице, весёлая и разгорячённая, возмущалась тем, какая жара стоит в Арабских Эмиратах.

Она была совершенно здорова, когда встретилась мне на Кыргызском взморье Тянь-Шаня. От нашего общего друга она узнала о моих занятиях йогой, поэтому захотела сблизиться со мной и рассказала о Матери, хотя сама знала о ней очень мало. Все сведения были получены от родственниц, с которыми Ирине удалось познакомиться. Но даже для последних имя Матери было священно, и они предпочитали не распространяться на её счёт.

Достоверно, что Мать была христианкой. Блистательная карьера в молодости, ведущая солистка знаменитого цыганского ансамбля "Ромен". Но через два года – замужество и замкнутая жизнь, посвящённая только семье. Два её сына стали выдающимися певцами и гитаристами. Известно также, что Мать была большой благотворительницей Троице-Сергиевой лавры, нескольких церквей и что она посетила все христианские святыни в России. Эту информацию Ирина собирала много лет до и после ухода Матери из земной жизни. Когда последнее произошло, родственница представила Ирину кругу друзей Матери. Он был очень узким: всего двое мужчин и две женщины пожилого возраста. Они рассказали Ирине о том, что после захоронения тела Мать ещё в течение полугода каждую пятницу, как это было у них принято, приходила к друзьям и они вели свои обычные беседы. При этом Мать была как всегда, весела, изысканно одета и пила чай, ничем не смущая компанию.

Мне повезло с первым Учителем как никому другому. Когда Ирина передала Матери мою просьбу и Мать согласилась стать моей наставницей, жизнь приобрела для меня смысл. Мать выслала мне "Знаки Агни-йоги" и "Семь великих тайн космоса", несколько работ Шри Ауробиндо и книг о нём Сатпрема, а так же "Святую науку" Шри Свами Юктешвара Гири. Все они потрясли меня до основания. Моё сознание стало кардинально меняться.

На следующее лето Ирина привезла мне фотографию-портрет моей наставницы. Я был счастлив. А ещё через год Матери не стало. Ирина долго не могла прийти в себя, мне ничего не сообщала. В свой следующий приезд на Тянь-Шань она привезла-таки эту мрачную весть, но сама была весёлой и довольной, как напроказившая коза. С непонятными намёками она вручила мне "подарок" – пакетик земли с могилы Матери – и посоветовала класть его ночью у изголовья.