Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Карлос утверждал, что провел годы, балансируя между жизнью обыкновенного ученого в Лос-Анд­желесе и сюрреалистическим обучением в Мексике. Стресс от этой двойственности — с одной стороны, текла магическая, невыразимо иррациональная жизнь, с другой — обыденная, мирская - привел его к упадку сил и в итоге к нервному срыву. В конце концов дон Хуан назначил Карлоса последним нагвалем, обычай преемственности у которых идет из тьмы веков Нагваль, как сказал дон Хуан, у индейцев яки означает «непостижимое».

Карлос рассказал читателям, что он перестал быть обыкновенным человеком. Теперь он обладал многочисленными магическими способностями, та­кими, как способность читать мысли, принимать об­разы животных, путешествовать по своей воле в дру­гой Реальности и общаться с нематериальными су­ществами, которые населяют параллельные миры. Эти способности, или сиддхи, как они называются в восточных традициях, развивались в результате ог­ромных личных усилий и затрат. В книгах Карлос описывал свои страдания и всепроницающее чув­ство ужаса. Каждый раз, когда он пытался вернуться к своим обычным делам, учение дона Хуана затяги­вало его назад. Будничная жизнь теперь казалась ничтожной. В последних книгах Карлос описывает, как дон Хуан превратился в пламя вместе с избран­ными учениками. Кастанеде был дан наказ в качестве лидера возглавить оставшихся строптивых учени­ков, но они противились этому.

К ужасу Карлоса, группа, оставленная ему в на­следство, была охвачена жаждой власти и увлечена ритуальной магией. Карлос разделял их веру в су­ществование «бестелесных хищников», однако меч­тал привести их к свободе без таинственных мето­дов и приемов дона Хуана. Карлос утверждал, что структура его «энергетического тела» была весьма отлична от «энергетического тела» учителя; для того чтобы принять предводительство Кастанеды, необходимо было понять более абстрактные пред­посылки. Карлос объявил себя «нагвалем свободы», существом без эго, которою невозможно соблаз­нить стяжанием магической силы. Это, как считал он, было детскими игрушками, недостойным и «че­ловека знания».

Сражения в конечном итоге привели к тому, что Кастанеда разорвал связь со своими подопечными. Он хотел, чтобы они переехали в Лос-Анджелес и поступили в UCLA, но те предпочли пустыни Мек­сики. К тому времени большинство учеников, по

Карлос сказал художнику Ричарду Одену, что стер только половину портрета потому, что «не в состоянии стереть себя полностью»