|
Так нужны ли нам, взрослым, эти чувства и образы? Ведь с детства нас учили отказываться от них. Выражать все и вся строго логично и непротиворечиво. Что же заставляет нас, таких последовательных и деловых, терять время и деньги на мир искусства? На мир чувств и образов? На тот мир, который противоречит нашей логике? Нашему ученому сознанию? Не подсознание ли? Подсознание нашего детства. Подсознание, где лежала, да и сейчас лежит вера. Та самая вера, о которой теперь уже и не вспоминаем. Мы — взрослые и логичные. Вспомним же наше детство — как мы верили в разумность родителей... Вспомним юность — мы совсем уже взрослые, пишем дневники и стихи, волнуемся, влюбляемся, переживаем. И чувствуем что-то огромное, всеобъемлющее… И убеждаемся, что родители со своей узкой логикой ничего не понимают ни в нас, ни в нашей жизни... И былая вера (в их незыблемое всезнание) уходит… Казалось бы, исчезает… Но нет! Вера не исчезает никогда. Она лишь снова вытесняется нашим знанием. Но знанием уже внутреннего, а не внешнего мира. Знанием собственного «Я» — самосознанием. Нам же надо все знать… И лишь потом, когда смерть родителей все и вся обернет своей логикой, поймем мы, наконец: «Нельзя объять необъятное»… Нельзя! И, как мне кажется, здесь-то и проходит человечество свой «пубертат». Наступил ХХI век — черед веры в прародителей. Веры во все то, что завещали нам предки. Завещала наша культура. Ибо без веры — к примеру, в смысл существования предков — мы обессмыслимся и в собственном существовании. Поэтому-то и появляется вера. Вера в переселение душ. Вера в детей и внуков. Родственников и знакомых… Во что-то такое, что словами не выразить. В самом деле, как выразить божественную целесообразность этого мира? Внешнего мира. И мира внутреннего…Словами? Нет таких слов, чтобы описать чувство этого изменчивого мира, — мира постоянства…. Нет таких слов, чтобы осознать этот многогранный мир в его целостности… Нет таких слов… Бесчувственны термины науки. И так же далеки от жизни, как сама наука. Это говорят сами ученые. А философия? Быть может, любящие мудрость философы объяснят магнетизм этих образов и чувств? Нет, философам — не до нас. У них весьма абстрактное представление даже о цвете… А чувства они вообще относят к неосознанному сознанию. То есть к немасляному маслу, как это ни прискорбно звучит. Остается психология. Действительно, психологи профессионально изучают человеческую душу. Быть может, они объяснят нам смысл и значение цветовых образов? Ответят на жизненно важные вопросы?.. И опять ответ «нет». Психология — дочь философии. И как вполне созревшая девушка идет по стопам матери: терминология должна оставаться классической (то есть философской). — 7 —
|