|
В ходе другого тейшо он говорил о духовной ориентации докусанов. «Беседа, — он объяснял, — занимает обычно немного времени, но проводится только в сочетании с реальной практикой дзена. Я не хочу слышать ни о ваших финансовых проблемах, ни о проблемах ваших семей. И если Вы заговорите об подобных вещах, я остановлю вас. Все, что я хочу знать, — что вы делаете в течение вашего дза-дзена». Мне это простое замечание показалось довольно примечательным, и я почувствовал, что оно могло бы дать христианству пищу для размышлений. В качестве семинариста, еще только готовящегося принять сан священника, я часто навещал духовных руководителей и находил, что их отношение было обратным отношению нашего роши. Они спрашивали о практических проблемах моей жизни, и, в общем и целом, были хорошими советчиками; но их не волновал главный вопрос: «Как вы проводили медитацию?». Возможно, существовало естественное противодействие для разговоров о чем-то священном. Но это – наиболее примечательная истина, о которой нам дал понять роши, а он был прекрасно осведомлен о работе людского ума в процессе духовного пути. Вот почему лишь такие наставники могут провести ученика к сатори. Как-то я сидел на корточках в очереди для докусана с роши. Время пришло, ударил гонг, и я вошел. Роши смотрел на меня с резного возвышения, а ниже, на некотором расстоянии, лежал коврик, на который следовало садиться ученику. Я удивился, почему коврик был столь отдален; позже я задал этот вопрос одному японцу, который знал храм довольно прилично. И тот таинственно ответил: «Я сообщу вам причину. Роши пьет саке, и он не хочет, чтобы вы ощущали его дыхание». Видя мое удивление, он продолжил поспешно: «Это вовсе не означает, что он пьет слишком много. Нет. Но все же иногда это случается — он выпивает чуть-чуть, и он не хочет, чтобы об этом знали». Я поразмышлял на эту тему. В конце концов, дзен-роши были людьми, нормальными мужчинами, похожими в чем-то на ирландских католических пасторов. Дальнейший мой разговора с роши, насколько помнится, протекал следующим образом. «Как дела?» «Мои ноги так болят, что я вряд ли это долго вынесу». «Вытягивайте их! Протяните их! Я скажу молодому человеку в зале медитации, чтобы он не мешал вам изменять позу. Если дело будет в том, что вам слишком больно, вы захотите просто прекратить занятия. Но я не хочу этого, я хочу, чтобы вы продолжали в любом случае. Так что не переусердствуйте. Но скажите-ка мне, а как ваш дзен? Что вы делаете?» «Я делаю то, что вы, я полагаю, называете «гедо-дзеном»». — 6 —
|