|
В каждом из примитивных сообществ этому ритуалу присуща своя особенная форма, он различается специфическими деталями, но в главном своем смысловом содержании он одинаков у всех примитив- ных народов - в Азии, в Австралии, в Америке, в Африке... Итак, про- должает Фрейд, "наступает шумнейший радостный праздник, дается воля всем влечениям и разрешается удовлетворение всех их. И тут безо всякого труда мы можем понять сущность праздника... Тотеми- стическая трапеза, может быть, первое празднество человечества, бы- ла повторением и воспоминанием... замечательного преступного дея- ния, от которого многое взяло свое начало: социальные организации, нравственные ограничения и религия"69. Таково "решение" проблемы, которое предлагает Фрейд. Заметим, что по своему отправному пункту это решение мало чем отличается от вышеупомянутой дарвиновской гипотезы, от которой Фрейд, собственно, и отталкивался как от биологической предпосыл- ки. Дарвин исходил из того, что "у получеловеческих прародителей человека и у дикарей в течение многих поколений происходила борь- ба между мужчинами за обладание женщинами"70. Но, замечает Фрейд, "в дарвиновской первичной орде нет места для зачатков тоте- мизма. Здесь только жестокий ревнивый отец, приберегающий для себя всех самок и изгоняющий подрастающих сыновей"71. Спрашива- ется: каким же образом эта орда превратилась в экзогамную коммуну, основанную на всеобщем - нравственном! - запрете половых связей внутри общины? Фрейд отвечает нам: "В один прекрасный день изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили таким образом конец отцовской орде"72. Но решает ли это проблему? Дарвин, например, приводит множе- ство фактов, свидетельствующих, что подобные тривиальные для жи- вотного мира события сами по себе ничего не решают. Дело в том, что действительно у очень многих стадных животных свержение старого вожака молодыми самцами завершается убийством и, если это хищ- ники, - пожиранием "отца". Однако, повторяем, это тривиальнейшее для животного мира событие ни к чему принципиально новому не приводит. Дело венчается борьбой за доминирование и появлением нового вожака. Естественно, что и по отношению к первобытной орде предлюдей-каннибалов остается открытым вопрос: почему же великие "бунтовщики-богоеды" после своего "замечательного" деяния сами не передрались и не съели друг друга? Что их остановило? Ведь то "яб- локо раздора", которое было причиной бунта, и после "переворота", очевидно, не потеряло своей бесовской соблазнительности. — 131 —
|