|
Интересна для анализа сказка о гусях-лебедях, ворующих детей. Для начала, что означает имя Иванушка, которого украли? После середины девятнадцатого века Иван – это уже мужицкое имя, и сочинять уже научились хорошо. Так что сказки становятся демократическими с главным героем мужиком – Иваном. Но судя по примитивности сказки, она древнее, и сюжет не придуманный, а реальный. Соответственно, Иван это царь, а Иванушка – наследник престола. Получается, что кто-то ворует царских детей. Кто такие гуси-лебеди? – По-тюркски (следовательно, и по-древнерусски) гусь – каз (отсюда казарка), ак – белый. Казаки, конное войско, орда. Отсюда же хазары и гусары. Мимоходом случайно получили ответ на вопрос о том, как гуси Рим спасли. Спасли запорожские казаки не основной Рим, а «второй» – Византию. Первый Рим (Латинскую империю) они как раз разрушили, но все эти несовпадения уже в пределах допуска. Сюжет из истории понятен, запорожские казаки захватили царских детей в залог древнего закона. А кому удалось своего Иванушку спасти? – Только Екатерине II – Елене Глинской, по-крестьянски – Аленушке. Исторический сюжет завершается только в 1794 году. И сказка демонстрирует уровень культуры, вероятно, самого образованного крестьянского слоя конца восемнадцатого века, слоя, который посвящен на своем уровне понимания в некоторые элементы политики, скрытые от нас слоем времени и фальшивой истории. Часть VI. ЗаключениеИстория возникает в конце восемнадцатого века, в период становления в мире института многополюсной политики и служит источником информации, во-первых, исторической обоснованности тех или иных претензий в международных спорных ситуациях, во-вторых, в части существования исторических прецедентов. Таким образом, по характеру задач, по тематике, а, следовательно, и по методам работы, история первоначально являлась элементом общественного института международного права. Задачи ей ставились, исходя исключительно из прагматических соображений, как происходит в политике и до наших дней. Ни о какой научной объективности или простой человеческой честности речь не могла идти. Вскоре политика ставит еще одну задачу. История оказывается тем стержнем, на котором формируется самосознание нации, один из существенных элементов устойчивости государства на международной арене. Для воздействия на массовое сознание ей требуется авторитет объективной науки, доставляющей достоверное знание. И это по возможности обеспечивается уважительным отношением властей с приличным финансированием, академическим статусом, отработкой и внедрением методик, претендующих на научную объективность. Из сферы, где трудятся ловкие стряпчие, история переходит в иную область, на авторитет которой трудятся все прочие науки, пользующиеся уважением в образованной среде. Тем не менее, несмотря на видимость научности и претензии на академичность, настоящей наукой история не становится. Почему? – Потому что остается частью идеологической системы, сугубо прагматического общественного института. — 161 —
|