|
Позиция Генрика Ловмянского . О ней я услышал за несколько лет до написания данной книги из уст многих представителей Института славяноведения РАН. Позже я познакомился с ее польским вариантом, однако для серьезного цитирования польское издание не годилось, поскольку мои оппоненты могли бы сослаться на неточности моего перевода. Теперь, когда есть русское издание, а все претензии по качеству перевода можно адресовать переводчице М.В. Ковальковой, у меня развязаны руки и я могу делать замечания по существу, а не по особенностям польского текста. На четвертую сторону обложки вынесено такое суждение о рассматриваемом сочинении польского историка: Труд Г. Ловмянского не имеет себе равных по широте охвата всех доступных исторических источников, из которых можно почерпнуть информацию о дохристианской культуре славян, как западных, та и восточных. Привлекаются средневековые хроники и летописи, упоминания в полемических цитатах и проповедях, этимологический, лингвистический анализ, данные археологических раскопок, этнографические материалы и т.д. Происхождение и функционирование основных славянских божеств (Сварога, Перуна, Даждьбога и др.); стремительное формирование в Полабье развитого политеизма в противовес и под влиянием германского христианства; попытка князя Владимира насильственно ввести на Руси “языческий монотеизм”; противоречивый процесс становления христианства на славянских землях и радикальные культурные сдвиги, его сопровождавшие — все это и многое другое нашло свое отражение в бесценном труде выдающегося польского ученого 1. Самое интересное, что все, что сказано по поводу широты охвата и бесценности труда — все правда; труд очень высоко оценивается в славянских странах, включая Россию; для меня же его ценность очень невелика, близка к нулю, напоминая сборник анекдотов по части славянского язычества, хотя я тоже высоко оцениваю усидчивость и эрудицию своего польского коллеги. Почему это так, я покажу ниже; сейчас же я напомню ситуацию из Нового времени, когда весьма уважаемый кардинал отказался признать существование пятен на Солнце, о чем всех уведомил Галилео Галилей, посмотрев на Солнце в подзорную трубу. Доводы кардинала были очень весомые; перефразировав только что приведенное суждение о книге Ловмянского можно было бы сказать: Труд известного теолога не имеет себе равных по широте охвата всей ветхозаветной и новозаветной дитературы, включая отцов церкви, а также переписку александрийских, антиохийских и других раннехристианских епископов, которые единодушно свидетельствуют об отсутствии на Солнце чего-либо, даже отдаленно напоминяющего солнечные пятна . Ничего кроме курьеза для историков астрономии углубленное изучение христианской литературы не представляет. Что же касается язычества, то здесь христианские проповеди могут служить некой констатацией живучести языческих взглядов, но уж источником сведений по славнскому язычеству они считаться никак не могут. И дело тут не только в иной идеологической направленности христианства, но и в самом язычестве, которое к этому времени уже пережило эпоху своего расцвета и действительно клонилось к упадку. Нужны иные источники — священные камни, которые отразили эту историю язычества лучше, чем княжеские хроники и поучения против язычества. Но вот беда — камни пока что историческими источниками не считаются. Это такой же парадокс как тот, что бомж, имеющий паспорт — тунеядец, паразитирующий за счет общества, считается гражданином России, а офицер, прослуживший много десятилетий на благо России, имеет пока удостоверение личности вместо паспорта и не может по этой причине проехать из одной части России в другую (из Калининграда в Москву) как негражданин. И камень, на котором начертано, какому богу он посвящен и в какой храм включен — это такой же “офицер-негражданин” истории, а вот христианское поучение, проклинающее язычников и делающее из “сего Ръгла” неизвестного Семаргла — это, оказывается, источник именно по язычеству! Читая труд Генрика Ловмянского, попадаешь в королевство кривых зеркал, на каждом из которых начертано “Made in the Science of History”. — 65 —
|