|
Пять лет грозного Божьего суда. Скорби, ставившие людей на грань выживания. Всеобщий голод. На дорогах войны смерть была де- 33 лом обыкновенным, в тылу она тоже не скупилась на жатву свою. На фронт Ивана не взяли из-за плохого зрения. Он остался в Москве. И неожиданно обстоятельства военного времени ввергли Ивана в такую беду, выбраться из которой человеческими силами было невозможно. Брат Вадим[14] отстал от своего эшелона. Он явился к Ивану за советом и помощью. Из-за исключительности обстановки обоим надо было готовиться к худшему. Их ждал трибунал: Вадима – за дезертирство, Ивана – за укрывательство. Скрывая брата в дневное время в сундуке, Иван молился. Молился отчаянно, то умолял, то дерзновенно требовал помощи, напоминая о бывших ему обетованиях. Пред иконой святителя Николая догорал последний елей, случайно добытый в обмен на паек. Ночью к молитвеннику присоединялся сундучный затворник. Они не разговаривали, не обсуждали случившееся, не строили планов. Они истово молились, чтобы бездна, разверзшаяся пред ними, не поглотила их. Эта беда, которая могла стоить жизни, обернулась для них милостью. Чудо милости Божией сотворило невозможное. Вадима забрали в военный госпиталь, а Ивану выдали воинские продуктовые карточки, спасшие его от полного истощения. Так Господь учил Ивана молиться, надеяться и верить, отрешая скорбями от мира и приводя к Себе. В 1943 году после 26 лет полного бесправия Церковь наконец-то была узаконена в Советском государстве. И митрополит Сергий, который уже 17 лет нес тяжкую ношу управления бесправной Церковью, стал ее Патриархом. Власти, в связи с обстоятельствами военного времени, решили Церковь потерпеть. Испытание войной близилось к концу. А в жизни Ивана Кресть-янкина открылся желанный с детства путь. Он получил об этом извещение свыше. В сонном откровении он увидел себя паломником в Оптиной пустыни[15]. Любимый им старец Амвросий[16] принимал 34 людей, но намеренно обходил Ивана. Смущение встревожило душу. Но когда старец отпустил последнего посетителя, то подошел к Ивану, обнял его и позвал послушника: «Принеси нам два облачения, мы с ним служить будем». Затем старец повел Ивана в церковь. Сон был настолько похож на действительность, что Иван, проснувшись, стал объяснять, что он еще не рукоположен, тут-то и пробудился окончательно. Со старцем Амвросием у отца Иоанна была особая духовная связь. Началась она еще 1920 году, когда Ваня совершил паломничество в Спас-Чекряк к духовному сыну старца протоиерею Георгию Коссову. Тогда Ваня неделю прожил в доме, где все дышало дорогим старцем. А в 1956 году, только-только возвратившись из заключения, отец Иоанн, еще не будучи монахом, получил от оптинского игумена Иоанна (Соколова)[17] бесценный подарок – старенькую, совсем ветхую полумантию старца Амвросия. Она напомнила отцу Иоанну о желанном постриге, который однажды должен был совершиться в его жизни. Но от этого дня его отделяло еще десять тяжелейших лет. — 14 —
|