|
Предвосхищая возгласы тех, кто удивленно вопрошает: как это чтение на непонятном языке, да ещё и древних текстов, смысл которых для многих до сих пор остается загадкой, способно обогатить нашу жизнь? – приведу слова Ничирена Дайшонина, сказанные как раз по этому поводу: Неразумное дитя не знает разницы между огнем и водой, не понимает, что лекарство, а что яд. Но оно пьет материнское молоко, и жизнь его, наполненная живительным соком, непрерывно и естественно движется вперед, а тело с каждым днем растет и крепнет. Так пусть кто-то не сведущ [в различных сутрах], но когда ему посчастливится услышать хотя бы одну фразу из "Сутры Лотоса", разум его уже не минует момент истины (3). Можно привести еще один пример: в мире животных у всякого меньшого брата свой язык. И хотя люди не понимают их, представители всех видов фауны прекрасно ладят друг с другом. Выстраивая далее логический ряд рассуждений, я прихожу к выводу: читая гонгьо и делая даймоку, мы, сами того не сознавая, начинаем говорить на языке будд и бодхисаттв; несмотря на то что смысл сказанного непонятен нам, слова древнего наречия резонируют с энергией Гохонзона. Буддийские боги, будды и бодхисаттвы слышат звуки чтения, ведь голос доносится до их слуха через вселенную, проникает одновременно в три состояния жизни – прошлое, настоящее и будущее, во все Десять Миров-состояний (4) от тёмного Ада до светлой земли Будды. Откликаясь на призыв, космос заключает нас в объятия доброго случая, удачи и успеха, увлекая в мир познания и совершенства. Делая гонгьо и даймоку, мы как бы дирижируем огромным хором, поющим славу буддам и закону жизни Нам-Мьохо-Ренге-Кьо; практика – песнь благодарности им как основе всего сущего на земле, восторг перед вечностью бытия и чистотой природы будды каждого человека. Тода-сэнсэй однажды сказал: Когда мы, начиная гонгьо, обращаем лица на восток и приветствуем буддийские божества, в наших сердцах открывается светлая дорога, по которой они приходят в эту часть вселенной. Затем мы поворачиваемся к Гохонзону, и вослед за нами небожители занимают перед ним почетные места. И если я, неважно, день теперь или ночь, призову их сюда, все незамедлительно явятся и сядут за моей спиной, чествуя закон. Так вселенная неустанно трудится с единственной целью помочь мне осуществить мои благородные желания. В минуты искреннего общения с Гохонзоном микрокосмос раскрывается навстречу макрокосмосу, и тогда человек ощущает счастье и покой, как будто одним взглядом окинул близкие и дальние пространства своей судьбы. Безмятежная радость венчает умиротворенное сердце; мы испытываем волнующий прилив мудрости, всецело наслаждаясь откровением: микрокосмос простой человеческой жизни, заключенный в объятия необъятной вечности, непостижимым образом вмещает в себя её самоё. — 241 —
|