|
Шивапури-баба заронил в мой ум убеждение, что мне предназначено «здесь и в этой жизни», как говорил Будда, достичь трансформации сущности, которую обещал мне в 1949 году Гурджиев: «Не останавливайтесь на Рае, ищите путь в Солнечный Абсолют». В первый раз это стало для меня больше, чем отдаленное предсказание. Я возвращался домой через Турцию. Взобравшись на галерею Св. Софии, откуда в 1919 году я впервые наблюдал Ночь Силы, я увидел, как постепенно таяла моя тогдашняя уверенность. Одно за другим исчезали мои убеждения, и вновь и вновь я оказывался лицом к лицу со своим тайным миром. Мои повторяющиеся ошибки и заблуждения возникли перед моим внутренним взором, и я увидел жалкое сочетание слабостей и амбиций, ложной скромности и внутреннего упрямства, которые вели меня от одной беды к другой. Но я видел и уверенную руководящую силу. Каждая катастрофа являла собой гибель какой-то части меня, но вслед за ней неминуемо наступало возрождение. Внешне моя жизнь представляла собой череду несбывшихся надежд, но внутренне шаг за шагом совершалось освобождение от ложной надежды на внешнее и растущая уверенность во внутреннем. Шивапури-баба сместил равновесие в мою пользу. В одной из бесед с ним я поинтересовался, что он думает насчет моей растущей необходимости присоединиться к католической церкви. Он говорил о религии как о прибежище тех, у кого недостает сил следовать путям Господа и отметать все остальное. Поэтому я был не готов услышать заверение, что для меня это был правильный путь. Он сказал, что через Христа я найду Реализацию Бога. В 26 главе я описывал мой первый опыт следования уставу Бенедиктина в Св. Вондрилле. Я был счастлив, когда имел возможность провести там несколько дней или даже недель, но мое призвание оставалось для меня неопределенным. Вскоре после возвращения из Непала я отправился в Св. Вондрилл и решил молиться о руководстве. Пришедший знак был, как обычно, неожиданным, но убедительным. Однажды во время обедни я, как гость Монастыря, сидел позади хоров, но впереди перил, отделяющих общину от мирян. Это означало, что священник, несший Причастие, проходил мимо меня. Я задумался, как вдруг почувствовал трепет по всему телу. Я понял, что вместе с Причастием ко мне приближается Христос. Я чувствовал, как он прошел мимо меня, и я наполнился глубочайшим благоговением и величайшей радостью. Опускаясь на колени, я уже не сомневался, что Господь может присутствовать и присутствует в храме. Блеснула мысль о том, что доктрина Реального Присутствия на самом деле свободна от антропоморфизма, столь огорчавшего меня в большинстве христианских теологии. Будучи чистой Волей, Он может проявляться через что угодно. Я понял, как проявляется Бог-Сын и что он действительно должен стать человеком по соображениям проявления. Это и многое другое проносилось в моем мозгу, и в то же время я чувствовал радость и благодарность за то, что это было мне открыто. Более того, я осознал, что Любовь Бога находится вне ограничений существования - «названия и формы» - в терминах нашего мышления. Я был убежден, что вездесущая любовь может достичь меня - маленького коленопреклоненного существа, почти незаметного в церковном приделе. — 302 —
|