Шаманы, целители, знахари

Если бы этнограф мужественно и самозабвенно решился на самоана­лиз, ему стало бы очевидно его физическое, ментальное и духовное самоот­чуждение: отчуждение от себя самого, своей работы, от результатов своего труда, от окружающих его людей, от природы и космоса. В результате мо­жет остаться лишенный способности чувствовать социальный робот. Ис­тинные процессы, протекающие в природе, оказываются для него потерян­ными после вторжения все объясняющей и разлагающей на составные части наукой. Истинная интеграция с процессами, протекающими в природе, с важнейшими моментами циклов человеческой жизни — все то, что он познает в культуре других народов, представляется ему примитивным, так как концепция индивидуализма, объективизма и материализма сделали его не­способным приобщиться к тому богатству связей мира, которым обладают традиционные общества. Примитивен для него тот, кто устанавливает не­допустимые соединения, современен и верен в своих действиях, а не тот, кто создает пресловутую игрушку западного духа, универсум, состоящий из «неотесанных колод» механического происхождения.

Поставив в название главы слова «белый человек имеет», я имел в виду не только наше индустриальное здание, переполненное вещественным ар­тефактом, но скорее наш интеллектуальный способ овладения миром. Ра­циональное нормальное сознание сориентировано на желание обладания, является попыткой “завернуть” мир “в удобные пакетики” и сделать его “сподручным в применении”. Человек западного мира анализирует бытие и в тот же момент разрушает его этим, так как его форма анализа весьма ог­раничена и низводит бесконечное богатство связей бытия до голых формул и искусственных понятий. Однако этот анализ уверенно привел нас к его собственному уничтожению и к трансценденции, где он превратился из гу­сеницы в бабочку, которую мы собираемся научить летать.

Основой этого анализа я полагаю физическое проникновение в те сфе­ры, в которых материя преобразуется в энергию и где отдельные частички обнаруживают себя как «события», а не как жесткие структуры, в которых они неразрывно связаны между собой и не могут быть проанализированы изолированно. Знание этого требует, однако, нового метода познания. А этот новый метод связан с сознанием самого исследователя, так как созна­ние и предмет исследования образуют единство, хоть и не поддающееся пока точному определению. Единство — это такое волшебное слово, которое должно лечь в основу будущего нашего научного исследования. Трансперсональный опыт и альтернативные состояния сознания выводят нас на та­кой уровень познания, который предполагает большую интеграцию и еди­нение элементов, нежели в рациональном сознании исследователя, отчего я и говорю, что «черный человек сам является частью этого мира», посколь­ку традиционные народы не исследуют никаких альтернативных состояний сознания, так как они являются частью их церемоний, частью их религиоз­но-магического восприятия мира.