|
В свете того, что Бхагаван сказал Кришнамурти Айеру в том разговоре, есть соблазн связать хорошее самочувствие Бхагавана до 1935 г. с его регулярными погружениями в самадхи. Однако также следует помнить, что в этот период к нему приходило гораздо меньше посетителей и преданных. Возможно, его быстрое старение между 1935 и 1950 гг. было связано с тем, что ему приходилось ежедневно контактировать с большим количеством людей. Это единственный известный мне случай, когда Бхагаван говорил, что период самадхи может устранить болезни, взятые от преданных. Однако один раз он признал, что болезни в более позднем периоде его жизни были результатом его взаимодействия с преданными. Когда в конце его жизни одна женщина спросила, не мог бы он делить с преданными свои болезни, так же как он делил с ними все остальное, приходящее к нему, Бхагаван засмеялся и сказал: «А от кого, по-вашему, мне достались эти болезни?» [143] Согласно индуистской космологии, мы живем в Кали-югу – эпоху, которая закончится в далеком будущем, и одновременно с ней исчезнет вся материальная вселенная. [144] Бхагаван был не единственным, с кем она так поступала. Лакшмана Свами, живший в Палакотту в 1949-!950 гг., однажды рассказал, что она пряталась снаружи, подстерегая его, чтобы броситься на него с объятиями, как только он выходил. По его словам, какое-то время он вынужден был каждый день менять свой распорядок, чтобы избежать ее. Так же она обращалась и с другими садху. Я встречал эту женщину в 1970-х в Шри Раманашраме. Она стояла за дверями холла для медитаций и пыталась одарить фруктами и объятиями мужчин, включая меня, которые провели там долгое время в медитации. Однажды она попросила меня дать ей подстилку, на которой я в тот момент медитировал. Когда я отказался, она попыталась вытащить ее из-под меня, в то время как я на ней сидел. Она умерла спустя несколько лет. [145] Когда я разговаривал с Сури в начале 1980-х гг., она рассказала о причинах ее проблем в Раманашраме: «Хотя я брахман по рождению, наша семья была абсолютно европеизированной. Дома мы ели за столом, использовали ножи и вилки. Когда я была маленькой, мой отец полностью отвергал традиционную Индию – до такой степени, что я ни разу не сидела на земле и не ела руками до нашего первого визита в Шри Раманашрам. Я испытала там такой же культурный шок, как и любой иностранец. Правила поведения для брахманов были мне абсолютно незнакомы. Все предполагали, что я их знаю, и поэтому люди сердились на меня, когда я по неведению нарушала какие-то общепринятые нормы». — 217 —
|