|
«…говорят, что паранади (высший канал) поднимается от копчика через сушумну к мозгу и опускается в сердце… йог занимается очищением нади (психических каналов, по которым, как считается, проходит кундалини); затем кундалини пробуждается, поднимаясь от копчика к голове. Затем йогу рекомендуется сойти в Сердце, и это будет последний этап» («Беседы с Шри Раманой Махарши», беседа 474). Бхагаван не поощрял выполнение практик, которые могли бы привести к пробуждению кундалини. Вместо этого он учил, что вопрошать себя – само по себе достаточно для того, чтобы направить кундалини в центр-сердце, расположенный с правой стороны груди. [141] Примечание Д. Годмана: Бхагаван учил, что осознание тела и мира сначала возникает в этом правом сердечном центре и оттуда распространяется по телу. Сосредоточивая внимание на мантре и наблюдая, откуда в конечном итоге возникает ее звук, Кришнамурти Айер пытался следовать знаменитому совету, который Бхагаван дал Ганапати Муни при их первой встрече в 1908 г.: [Бхагаван, обращаясь к Ганапати Муни] «Если наблюдать за тем, где зарождается «я-я», ум утихнет в том месте. Это – тапас». Ганапати Муни сразу же ответил: «Разве нельзя достичь того же результата при помощи мантра-джапы?» Бхагаван ответил: «Если, осуществляя джапу мантры, ты наблюдаешь за тем, где зарождается звук этой мантры, ум исчезнет в том месте. Это – тапас». На этой стадии садханы кульминацией всех усилий Кришнамурти становился сон. Чтобы этот подход привел к успеху, нужно было, чтобы звук превратился в свободное от сна осознавание. [142] Примечание Д. Годмана: В тот период, когда Бхагаван жил в Скандашраме, он входил в глубокое самадхи почти ежедневно, обычно во время ежевечернего пения «Акшараманамалай». Он так глубоко погружался в это состояние, что преданным было сложно поднять его к ужину В «Энаду Нинайвугал» Кунджу Свами рассказывает, как преданные трясли его и трубили в раковину над его ухом, чтобы вернуть его в обычное состояние. Когда Бхагаван переехал в Шри Раманашрам, находившийся ниже по склону, он стал реже входить в самадхи – примерно два раза в неделю. В 1930-х гг. они стали еще реже. В последние пятнадцать лет его жизни о таких самадхи ничего не сообщалось, хотя часто упоминают, что Бхагаван входил в состояние глубокой погруженности. В такие моменты он сидел абсолютно неподвижно, с немигающим взглядом. До середины 1930-х гг. Бхагаван, судя по всему, отличался крепким здоровьем. На кинопленке, отснятой в 1935 г., он выглядит на свои годы (в то время ему было около пятидесяти пяти лет) и видно, что он в хорошей физической форме. Однако на записях, сделанных в конце его жизни, его тело выглядит деформированным и слабым и на вид ему больше восьмидесяти лет, хотя на самом деле ему было меньше семидесяти. — 216 —
|