Один современный миф

Инстинкты — составная часть живой целостности. Они интегрированы в эту целостность и подчинены ей. Их ос­вобождение и превращение в автономные сущности приво­дит к хаосу и нигилизму, так как при этом единство и це­лостность личности разрушаются, а в итоге разрушается и сама личность. Высшая задача психотерапии заключается как раз в том, чтобы сохранить, а в случае нужды восста­новить единство и целостность личности. Не следует пола­гать, что целью воспитания является подготовка рациона­листов, материалистов, «техников», короче говоря — лиц, которые, не осознавая своих корней, обречены на метания в современном обществе, внося таким образом свой вклад в раскол и расщепление социального организма. Одновре­менно никакая психотерапия не может претендовать на достижение удовлетворительных результатов, ограничи-

1) Дж. Б. Райн (Rhine) — американский психолог, основоположник экс­периментальной науки о сверхчувственном восприятии, автор фунда­ментальных трудов по парапсихологии: Extra-Sensory Perception, 1934; New Frontiers of the Mind, 1937.

вая свое поле деятельности тем или иным изолированным, отдельным аспектом. Но тенденция к ограничениям, ха­рактерная для нашей современной цивилизации (интен­сивность которой исчерпывает силы даже самых стойких людей), влечет за собой крайне серьезную опасность утра­ты инстинктов. Проявления любого инстинкта должны ис­следоваться и фиксироваться с большой тщательностью, поскольку они составляют часть целостного образа челове­ческого существа; следует четко уяснить себе, что они не­обходимы для сохранения равновесия.

Таким образом, сексуальный аспект НЛО по праву дол­жен привлечь наше внимание, ибо благодаря ему стано­вится ясно, что в структуре явления определенная роль принадлежит мощному сексуальному инстинкту. По-види­мому не случайно в одном из снов обнаруживается жен­ский, а в другом — мужской символ (чечевица и сигара): появление символа одного из полов на вполне «законных» основаниях может быть дополнено появлением символа противоположного пола.

Итак, видение, явившееся во сне, представляет собой символ, который не просто черпает свои элементы из на­деленных репрезентативной силой архетипических форм, но и добавляет к ним элементы инстинктивной природы. Совокупность тех и других позволяет ему с полным осно­ванием претендовать на «реальность»: символ перестает быть только «историческим» и становится актуальным и динамичным. Итак, символ обращается не только к созна­тельному техническому воображению человека или к его философским спекуляциям; он также поражает его «нут­ро», глубины его «животного» существа. Именно поэтому истинный символ столь желанен: он охватывает и выража­ет всего, или почти всего, человека. Даже если интерпре­тация, ограниченная сексуальной точкой зрения, кажется неполной и огрубленной (как в разбираемом случае), ее все равно нельзя отбрасывать или недооценивать; напро­тив, мы должны отвести ей подобающее место.