Один современный миф

В психологическом плане множественность летающих объектов могла бы соответствовать проекции множествен­ности человеческих особей, но выбор символа — изобра­жения в виде округлых тел — показывает, что в данном случае проецируется не просто множественность лично­стей, а скорее их идеальная психическая целостность, то есть, иначе говоря, не эмпирический человек — такой, ка­ким он знает сам себя, — но его глобальная психическая субстанция, в пределах которой содержимое сознания дол­жно быть дополнено содержимым бессознательного. Благо­даря успехам психологии нам известно нечто существен­ное, касающееся сферы бессознательного; используя это знание, мы пытаемся с помощью гипотетических догадок двигаться дальше. Тем не менее мы все еще очень далеки от возможности составить хоть сколько-нибудь обоснован­ную концепцию целого — пусть даже гипотетическую. Из великого множества сложностей, с которыми сталкивается психология бессознательного, упомянем только одну — парапсихологические констатации; в настоящее время ими уже нельзя пренебрегать, и более того — их следует при­нимать во внимание, если мы хотим оценить психические процессы во всей их полноте. Таким образом, уже нет оснований рассматривать бессознательное как нечто, находящееся в каузальной зависимости от сознания, поскольку оно обладает свойствами, которые сознанию чужды. В нем скорее следует видеть независимую величину, находящуюся в постоянном взаимодействии с сознанием.

Множественность летающих тарелок соответствует про­екции множественности психических образов целостности; тарелки появляются в небе, ибо представляют собой архе­типы, заряженные энергией, но не распознаваемые и не воспринимаемые людьми в своей истинной сущности пси­хических факторов. Это незнание и невосприимчивость обусловлены «отсталостью» современного сознания, вслед­ствие чего отдельный индивидуум не располагает никаки­ми понятиями, никакими мыслительными категориями, которые позволили бы ему охватить сущность «психиче­ской целостности». Более того, воспитание, получаемое в наши дни сознанием, заставляет его усматривать в архе­типах не формы, неотъемлемо присущие психической суб­станции, а данные из-за пределов психической сферы, то есть либо реальные факты, либо факты, существующие в метафизическом пространстве и требующие, чтобы в них верили. Вот почему архетип, случайно заряженный допол­нительной энергией в результате действия факторов, при­сущих данной эпохе или общей психологической ситуации, не может быть прямо интегрирован в сознание. В этих ус­ловиях единственной возможностью для архетипа стано­вится косвенное проявление в виде спонтанной проекции. Проецируемый внутренний образ принимает вид реально­го факта, внешне совершенно независимого от психиче­ской субстанции индивида и от ее состава: мандала и ее округлая целостность превращаются в межпланетный летательный аппарат, пилотируемый разумными сущест­вами.