|
[19] Норма вариабельна, имеет величайшее множество разновидностей и пластов. Сколько людей, столько и видов любовных ласк. Все они нормальны, даже если их используют и психически дисгармоничные люди. Иными словами, не думая о психическом и моральном здоровье Ксавьеры, помните, читатели, что все, что она рассказывает в цитируемых главах ее исповеди, это норма. Изощренная норма, применяемая женщинами куда чаще, чем это может показаться на первый взгляд. Как эротоманку я ни в коем случае не осуждаю Ксавьеру, а скорее восхищаюсь ею. Но ее как проститутку (как и всех проституток) я осуждаю, хотя далеко не все читатели могут со мною согласиться. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет. Главное иное: не стремитесь всегда и по любому случаю искать психическую патологию. Даже если какая-то норма покажется излишне откровенной, вызывающей или вам недоступной. [20] Некоторые проститутки предлагают клиентам развлечься рядом на кладбище. Так случилось и со мной: проститутка, которая требовала за фотографирование деньги, предложила пойти с ней на кладбище. Забыв об элементарной предосторожности, ведь меня могли там ограбить или убить, я согласился. Проститутка не знала, почему я так легко пошел с ней. А дело было вот в чем: я знал, что рядом с пляс Пигаль и станцией метро Блянш находится Монмартрское кладбище, основанное еще в 1795 году. На этом кладбище, как мне было давно известно, похоронены Александр Дюма-младший и его бывшая возлюбленная Альфонсина Плесси (та, что в «Даме с камелией»). Побывать на могиле этих людей у меня не было времени, а тут представилась такая неожиданная и необычная возможность. И мы отправились. Была ночь, кладбище, конечно, было закрыто, но мы проникли в него через пролом в заборе. Вышли на какую-то аллею и только моя спутница хотела приступить к своим обязанностям, как вдруг я увидел могилу Стендаля и, не обращая внимания на проститутку, направился к ней. Она зa мной. Потом я пошел к могиле А. Дюма-младшего, затем к могилам мадам Рекамье, Гектора Берлиоза, братьев Гонкур, Теофиля Готье... Моя спутница покорно шла за мной; как потом она мне сказала, она решила, что я любитель острых ощущений и выбираю, где бы заняться с ней любовью. Когда же узнала, что я писатель, да еще из России, да еще завтра покидающий Париж, да еще занятый своими литературными интересами, она поначалу на меня обиделась, но потом в знак уважения ко мне и в плату за ту необычную для нее информацию, которую получила о великих французах, похороненных здесь, объявила, что будет любить меня бесплатно. Я сказал, что потрясен ее самопожертвованием, но когда я еще раз приеду в Париж, мы займемся любовью в каком-нибудь более подходящем месте. Она оставила свой адрес и дала на память пакетик с презервативом. Возвращаясь с кладбища, мы весело шутили — особенно после того, как она заявила, что является коммунисткой и очень уважает Советский Союз, где запрещена проституция. — 281 —
|