|
Одна из ее привычек – разгуливать по квартире обнаженной с утра до того момента, пока ей не надо куда-нибудь собираться. Не буду скрывать, иногда я пользовался этой ее привычкой. Впрочем, в основном как некая помесь посетителя музея с ученым-теоретиком, так, как уложить Анастасию в колыбельку совсем не просто – что бы о ней не говорили. В свое время я в этом убедился. Тогда же я стал принимать ее такой, какая она есть. – Кофе будешь? – спросила Анастасия, открывая мне дверь. – Конечно. Я даже купил его по дороге… В определенном смысле, для Анастасии, я – отдушина. И это наша маленькая тайна. Дело в том, что она очень любит поесть, сидя при этом на очередной диете. Такое она может делать только при мне, поэтому, я купил сыр, ветчину и банку «Макконы». – Ты – человек. Жаль только, что ты не мой брат. Вообще-то сыр делит животных на людей, и нет – тут я согласен. А вот в отношении остального, то я помнил о том, что несколько раз Анастасия замирала в моих объятиях, и сожаления о том, что она не моя сестра, никогда не испытывал. В доме Стаськи одно единственное кресло. Его притащил ей я еще много лет назад, когда мой брат покупал новую мебель. И креслу этому почти столько же лет, как и мне. Так, что у нас с ним что-то вроде родства, что дает мне право занимать его каждый раз, когда я появляюсь у Анастасии. Сама Анастасия с чашкой в руках сидела на диване: – Петь, я не знаю чем тебе помочь со статьей. Я ведь давно не пишу. Я теперь менеджер. – Что это означает? – Посредник, представитель. – Ясно. – Что тебе ясно? – Мне ясно, что главный менеджер на земном шаре это папа Римский… – Я теперь не пишу, а общаюсь с банкирами, депутатами, бизнесменами. – Понимаю. Мне тоже иногда приходиться заниматься черт знает чем. – Вот сейчас я должна договориться о встрече с советником спикера. Он, между прочим, входит в первую десятку самых умных людей. – В первую десятку от начала или от конца? – Ты меня злишь. – Значит, я еще жив… Мне нужно было сказать, что я добрый, но я не сказал этого, потому, что мне вдруг стало очевидно: то, что я делаю – ненормально. Передо мной обнаженная красивая женщина, а я раздумываю, о том, как мне насолить какому-то совершенно безразличному мне прохвосту. – Я очень глупый, – сказал я, вставая с кресла, и еще успел услышать в ответ, переходящий в шепот: – Иногда – не очень. … Когда мы поднялись с дивана, Анастасия стала одеваться: – Знаешь, я все-таки подумаю, чем можно тебе помочь. Позвоню тебе вечером. А сейчас мне пора. — 8 —
|