|
У обоих. И еще, мне хорошо известно, что у Бога нет для меня других сил, кроме моих собственных. Я редко использую готовые худфондовские холсты и стараюсь всегда грунтовать их сам. И уже на этом этапе между мной и холстом возникает дружба. Каждый узелок становится приятелем, и, иногда, даже помогает формировать композицию. Узлы развязывают руки. Вещи имеют цель… В еде я, вообще-то, не притязателен – чашка кофе и бутерброд с сыром вполне достаточно для того, чтобы курить не натощак. При этом, я, едва ли не единственный среди моих знакомых, курильщик, осуждающий курение. Говорят, что сигарета помогает при стрессах. Ерунда. Ни в чем она не помогает; просто после сорока начинаешь кашлять по утрам и постоянно ощущать зависимость от табачного ларька. Много лет назад, мой старший сын, Александр – он тогда еще учился в школе – подарил мне на день рожденья антиникотиновые мундштуки: – На следующий год будет пластырь «Никотинел», только курить ты все равно не бросишь. – Почему, сынок? – Ты бросишь курить, только когда станешь ненавидеть себя за это. Как стал ненавидеть себя за пьянство… …Бывают такие дни, когда ты успеваешь сделать то, что запланировал еще до того, как все пойдет так, как и должно пойти – наперекосяк. Загрунтовать холсты никто не помешал – мне бы насторожиться – к чему бы это? Когда все идет по плану нужно быть особенно осмотрительным, или, по крайней мере, задуматься о цене такого плана. А, может, жизнь тогда и начинается, когда все начинает идти не по плану. Мне бы насторожиться, а я просто налил вторую чашку кофе. И в это время позвонила моя первая жена Ольга: – Ты спишь? Я давно заметил, что многие вопросы обладают одним свойством: они становятся бессмысленными, как только на них находится конкретный ответ. Впрочем, те вопросы, на которые не находится конкретных ответов – становятся бессмысленными еще раньше. – Нет, – ответил я. Что еще я мог сказать? – Это звонит твое прошлое. – Все рано или поздно становится прошлым, – соврал я. Мне отлично известно, что очень многое вообще ничем не становится. – Как твои дела? – Нормально, – вновь соврал я, а потом сказал правду, – Хотя я не всегда понимаю, что означают эти слова. Таким образом, мне удалось сохранить связь с истиной, и оказаться лжецом всего на шестьдесят семь процентов. Для художника это совсем не плохо. Для писателя – просто замечательно… …Вообще-то женат я был трижды, и с женами мне повезло. Первые две были очень красивыми женщинами, а третья – такой красивой, почти как чужая жена. Я никогда не говорил о них плохо, и не обижен за то, что они оставляли меня – какая женщина выдержит ежедневное пьянство мужа, имевшего одну перспективу – спиться до конца. Да еще, клявшего на всех перекрестках строй, при котором жил. — 3 —
|