Про любоff

— Утром.

— А потом я вернусь в Москву, а ты, если хочешь, останешься еще на пару дней.

— Хочу. Я хочу побыть с детьми.

— Ну и отлично.

— Я люблю тебя. Как здорово! — Я даже убрал трубку от уха, чтобы не оглохнуть.

— И я тебя.

Зашел Димка и удивленно уставился на мою улыбающуюся физиономию.

— Я отменил поездку в горы. Жена орала — ужас.

— А я улетаю в Париж.

— Чего?

— В Париж. Да ладно тебе. На полдня.

— С кем?

— С женой.

— Круто.

Лада боится летать. Она начинает пить шампанское еще до взлета. И хватать меня за руку. И заглядывать в глаза стюардессе. И шептать какую‑то специальную молитву.

— Во всей этой истории хорошо только одно, — сказала она, когда самолет стал набирать высоту.

— Что?

— Если мы умрем, то вместе.

«Боинг‑747» разрывал облака, как щенок игрушку. Лада крепко держала меня за руку, и мне было приятно, что она рядом и, если ей страшно, так же ищет мою руку, как и пятнадцать лет назад.

Париж встретил нас летней погодой, мы поселились в Costes, гуляли по Елисеевским, в церкви Сен Сюльпис мы держали на руках улыбающихся двойняшек, и колокола в Париже звонили не так, как в Москве: под этот звон хотелось любить, смеяться и жить.

Лада провожала меня в Шарль де Голль, и мы целовались у трапа, не боясь ни взглядов, ни папарацци.

Из Шереметьево я поехал в банк, занимался делами и каждый час звонил Ладе. Она уже скупила все игрушки в Париже и теперь собиралась перейти на одежду.

В «Палас‑отеле» я встретился с Дашей. Она, конечно, была под впечатлением покушения.

Мне надо было предупредить ее о том, что ее, возможно, будут вызывать в прокуратуру. Чтобы она не боялась и не говорила ничего лишнего.

Она смотрела на меня влюбленными глазами.

Мне казалось, что я не видел ее несколько лет.

Мы остались в гостинице на ночь.

Ее уже не смущала близость проституток.

К Ладиному приезду я распорядился украсить всю квартиру цветами.

И дал себе слово — как только пройдут выборы, куплю Ладе все, что она захочет. Даже автомобильные диски с бриллиантами.

Финал

Если бы события, как люди, заполняли анкеты, мы бы точно могли знать их даты и место рождения… Тогда проще было бы… делать из них выводы, извлекать уроки, не допускать трагических повторений.

Юрий Корольков. Кио Ку Мицу! (Совершенно секретно — при опасности сжечь)

Из‑за стены все устремились бы толпами за столь прекрасной смертью, если б мы жили только ради этой мерзости.