|
Не афишировать... Догадываетесь? Другой половине человечества даем такую же рекомендацию. ...Вашу предпоследнюю ссору (ссоры всегда предпоследние) вы назвали «кризисом» – точно, вполне по-врачебному. Отношения, супружеские в том числе, – существа самостоятельные: устающие и болеющие. Кризисы – их реакция на скопление ядов... Мне придется лишить вас упований и на технологию отношений в том понимании, какое вы в это вносите... Видите ли, здоровым людям старше двенадцати лет я никогда не отвечаю на вопросы: Что (с ним, с ней) делать? Как убедить, внушить, повлиять, воздействовать? Как добиться, воспрепятствовать, не допустить?.. Все эти вопросы из вашего письма я вычеркиваю. «Так ведь ничего больше не остается!» – воскликнете с разочарованием вы. Остается. И как раз главное и единственно ценное. Манипуляторские головоломки вам не решить, ухищрения не помогут. Помочь может совсем иное... ...Расскажу про Двоих, которым я восторженно завидую до сих пор, хотя их давно нет в живых. Они прожили вместе около тридцати лет. Он музыкант, она школьный учитель. Материальная сторона существования была скромной, если не сказать плачевной. Нужда, неустройства, болезни. Из трех детей потеряли двоих, третий оказался душевнобольным (я был его доктором). Два сложных характера, два сгустка истрепанных нервов: один взрывчат, неуравновешен, другой подвержен тяжелым депрессиям. Интересы значительно различались, интеллектуальные уровни относились как один к полутора, то ли в ее, то ли в его пользу, не важно. Главное – это был тот случай, когда счастье не вызывало ни малейших сомнений. Счастье было ими самими. Вы спросите, что же это за уникальный случай? Они умерли почти в один день, называть имена не имеет смысла. Что же до сути, то здесь кое-что вспомнить и подытожить можно. Забота о духе. Не о загробном существовании, нет, исключительно о земном. Можно было бы сказать и «забота об отношениях», но к этому не сводилось. Скажу, пожалуй, еще так: у них была абсолютно четкая иерархия ценностей, точнее – святыня, в которой абсолютно взаимным было только одно... Такие вопиющие безобразия, как пустой холодильник, непришитая пуговица или невымытая посуда, обоих волновали в одинаково минимальной степени, а такие мелочи, как нехватка хороших книг или музыки, – в одинаково максимальной. Каждый хорошо понимал, что второго такого чудака встретить трудно, и поэтому они не боялись проклинать друг дружку на чем свет стоит. В доме можно было курить, сорить, орать, сидеть на полу, тем паче что стул был один на троих. У них жили собаки, кошки с котятами, черепаха, сто четырнадцать тараканов, попугай и сверчок. Могу прибавить и такую подробность: в физическом отношении они не составляли даже и отдаленного подобия идеальной пары и относились к этому с преступнейшей несерьезностью. — 105 —
|