|
ОН УШЕЛ ИЗ СЕМЬИ. В ПЕРВЫЙ РАЗ… В каком же кромешном аду я жила той весной! Днем еще хоть как-то отвлекалась: необходимо было заниматься детьми и домом, ходить за продуктами, готовить. К тому же, у Маши начались экзамены в музыкальной школе – занятия, парадная одежда, цветы педагогам – все это тоже отнимало время и не давало погрузиться в свои мысли. Миша приходил домой под утро. Если случалось, что приходил вечером – то надолго покидал квартиру и разговаривал с кем-то по мобильнику. Учебный год должен был скоро закончиться. Сыну, между тем, становилось все хуже. По ночам я сидела возле его кровати – и дожидалась раннего весеннего рассвета. На рассвете приступ обычно прекращался – и малыш засыпал. Вконец измученная, я выходила на лестничную клетку, подолгу курила. Иногда спускалась за сигаретами – и тогда меня окутывал аромат цветущих яблонь. И я думала тогда: как можно быть несчастной, когда цветут яблони? Ведь цветут они лишь раз в году… Однажды Миша вернулся поздно ночью – и застал меня возле постели больного сына. «Оля, прости… - почему-то сказал он. – Я понимаю, как тебе тяжело со мной». А я уже не думала, тяжело мне или нет – сил не было думать. При ходьбе меня пошатывало от усталости. И вот нас с сыном увезли в больницу. За Машей согласилась присмотреть моя подруга – она забирала ее из школы, кормила – и приводила домой вечером, когда возвращался муж. Я проводила весь день с Гошей в больнице, укладывала его спать, садилась в машину – и мчалась домой. Гладила дочке форму, будила ее утром, отводила в школу – и снова ехала в больницу к сыну. К счастью, Гоше почти сразу стало лучше. Он почти перестал кашлять, подолгу играл с другими мальчиками в больничном коридоре. Однажды я вернулась домой – и Миша сказал мне: « В это воскресенье мы с друзьями едем на пьянку, за город, это где-то в деревне «Остров». Там живет один священник – он пригласил нас в гости…» Что это за священник, если устраивает у себя дома пьянки? Но было не до размышлений. Муж тщательно готовился к пикнику – купил себе новые джинсы и темно-зеленую вельветовую рубашку. Примерил, спросил: «Ну как, я тебе нравлюсь?» Кончено, он мне нравился! Какой он был красивый! «Ты будешь самым стильным на этом… мероприятии!» - с гордостью сказала я. Но случилось непредвиденное. Дело в том, что в больнице родителей, ухаживающих за своими малышами, не кормили. Поначалу меня не слишком это беспокоило: я же все равно ночью возвращалась домой. Но на выходные пришлось остаться с ночевкой – на этом настояла врач – и уже к полудню в субботу я почувствовала муку голода. Я слонялась по коридору, заставляла себя не думать о еде, пыталась занять себя игрой с детьми. Какое-то время мне это удавалось, но к вечеру голод сделался невыносимым. Что тут было делать? Попросить подругу Юльку привезти еды? Но она и так сидит сейчас с моей дочкой – и своих детей у нее двое. Обратиться к сестре, к друзьям? Но мне было стыдно, стыдно… Не могла я признаться, что голодаю, что муж не может привезти мне в больницу продуктов. Попросить свекровь? Но у нее тяжело болен муж, она не оставит его даже на два часа. Кое-как я заснула. Проснулась ночью – от голода. Встала, попила воды из-под крана. Вроде полегчало, но ненадолго. Когда ребятишек кормили завтраком и обедом – я выбегала из палаты: от запаха еды казалось, что живот просто разрезают тупым ножом. Я долго терпела – часов до пяти вечера. Может быть, Миша уже вернулся со своего пикника? Звоню ему на мобильный. Прошу привезти еды. — 5 —
|