11.И все-таки, как ни капризна кантовская терминология, я готов признать в отожествлении я и рассудка, по крайней мере, видимость аналогии с другими определениями я, через его противопоставление "среде", так как, выделяя рассудок, в качестве я, мы все же можем истолковать остальное содержание "души", как "среду" для этого "я". Но как понять, как осмыслить затею Фихте, его пустые и бесплодные дедукции Я и из Я?... Фихте шумел, кричал, сердился, и запугал многих, – хотя и не всех. He испугался, напр., Шопенгауэр, который и наделил Фихте чисто шопенгауэровскими титулами; не испугался и еще один метафизик персоналист, давший философии "храброго человека" Фихте исчерпывающую характеристику в словах: "Как энергический характер он нашел особенный вкус в командном учении (Kommandodoctrin) кантовского практического разума" (Тейхмюлер). Приведу одно замечательное место из Фихте: "Делай, что я говорю тебе, – командует он, – тогда ты будешь мыслить то, что я мыслю... – Может быть, ты был бы не прочь включить в понятие Я кое-что, чего я в него не включал, напр., понятие твоей индивидуальности, так как и это понятие обозначается тем же словом. Все это ты теперь оставь: только то, что устанавливается путем одного лишь обращения твоего мышления к тебе самому, есть Я, о котором я здесь веду речь" (WW. I, 513). Философия в повелительном наклонении!.. Остается, по-видимому, только повиноваться...9. Я привожу это место, чтобы прежде всего обратить внимание на новый у Фихте по сравнению с Кантом уклон в понимании "общего я". "Рассудок" у Канта "предписывает законы", повелевает, но, между прочим, занимается и своим делом: мыслит, – и, во всяком случае, сам Кант до него додумался. У Фихте его Я получается в результате действования и само действует! "Я устанавливает себя самого, и оно есть, в силу одного лишь этого установления благодаря самому себе; и обратно: Я есть, и оно устанавливает свое бытие, в силу одного только бытия. – Оно есть одновременно действующее и продукт действия; деятельное и то, что возникает благодаря деятельности: действие и осуществление составляют одно, и притом одно и то же; а потому Я есмь есть выражение одного осуществленного действия"10. Это – во всех отношениях достойно внимания. Фихте исключает из Я прежде всего "индивидуальность", и тем не менее его Я "действует". Кажется, что сам Бог, который может бывшее сделать не бывшим, не может заставить "действовать" абстрактное понятие, а Фихте может. С другой стороны, даже для индивида невозможно мыслить в виде действия, если не каламбурить со словом "действие", a y Фихте "мыслить" и значит "действовать". — 12 —
|