|
Об одном из таких моментов я должен здесь рассказать. Вспоминать, какой я был в то время, неприятно и стыдно, но из песни слов не выкинешь. Замечу, что тогдашняя суетливость моей жизни в значительной мере шла от страстного желания выдвинуться, стать «большим человеком». Я смутно представлял себе, в какой именно области произойдет мое возвышение, да это было мне и безразлично. Мечтая о том, что вот-вот передо мной откроется «путь наверх», я сосредоточивал мысли не на самом пути, а на том, куда он ведет. Население земного шара делилось для меня на две категории: одна жила на первом этаже, другая на втором. Жители первого этажа были в моих глазах быдлом, пассивным материалом истории, безликим человеческим стадом. Умирая, они бесследно исчезали, мир не запоминал их имен, не писал о них в книгах, не отмечал дат их смерти или рождения. На втором этаже жила соль земли, элита. Благодаря своей смелости и решительности, умению вести крупную игру и, когда надо, идти на риск, иногда и не без помощи какого-нибудь специфического таланта – например, художественного, – эти люди завоевывали право осуществлять свои дерзкие замыслы, получали власть над людьми и возможность управлять жизнью обществ и в итоге навеки вписывали свои имена. И главной целью моего существования было попасть на второй этаж, не важно, по какой лестнице. Понятно, что ввиду полной неконкретности этих маниловских грез, они все время оставались бесконечно далекими от осуществления. Но однажды фортуна все-таки подкинула мне самый что ни на есть реальный шанс. Я работал тогда референтом по науке в одном из центральных учреждений, чья функция состоит не в делании чего-либо, а в координировании чужого делания. Хоть я был и наивный мечтатель, но выгоду своего ключевого положения понимал отлично. Мне было приятно, что от меня зависят люди, которые по своим знаниям и должностям стоят много выше меня. Это тешило мое самолюбие и позволяло чувствовать себя почти «выбившимся». Но, к сожалению, только почти. Вот если бы, оставаясь в своем координирующем учреждении, я поднялся хотя бы на один, а лучше на два ранга, тогда я стал бы уже несомненной Фигурой, и в первом приближении можно было бы считать, что жизнь удалась. Но конкуренция в нашей конторе была отчаянная, народ весь зубастый и со связями, так что никакой надежды для меня в этом плане не было. Однако, каких только не бывает в мире случайностей! Как-то начальник нашего учреждения – человек, разумеется, с номенклатурными связями и стоящий рангов на пять выше меня, – повез меня с собой на совещание к совсем уж высокому начальнику. Надо сказать, что такое бывает – специалиста зачастую могут пригласить даже высочайшие чины, чтобы он что-то подтвердил или разъяснил, так что улыбка судьбы состояла не в этом. — 154 —
|