|
Но хотя, как я сказал, протест герцога Аргильского против подобного отношения совершенно справедлив, все же нет возможности поддерживать многие из его положений. Некоторые из них относятся лично ко мне, другие же имеют общий характер. Я намереваюсь разобрать их в том порядке, в котором они расположены в самой его заметке. На 144-й странице герцог Аргильский цитирует мои слова, что я пропускаю "на этот раз рассмотрение фактора, который может быть отмечен как примордиальный", и дает понять, что я тем самым утверждаю, что крайнее дарвиновское понимание некоторого примордиального "вдохновения духа жизни" есть представление, которое может быть опущено только "на этот раз". Даже если бы не существовало другого ясного объяснения цитируемых им моих слов, то предположение, что такова именно была моя мысль относительно пропущенного фактора, являлось бы несколько опрометчивым; на самом же деле можно положительно удивляться тому, что подобное объяснение моих слов могло быть высказано после чтения моей второй из двух критикуемых статей, в которой непосредственно разбирается фактор, опущенный в первой статье; этот пропущенный третий фактор есть непосредственное физико-химическое воздействие среды на организмы. Подобная мысль, приписываемая мне герцогом Аргильским, до того идет вразрез со взглядами, высказанными мной во многих местах, что мне и в голову никогда не приходила возможность, что она когда-нибудь будет приписана мне. Прежде чем приступить к главному вопросу, я должен разобраться в некоторых других мнениях, носящих личный характер и помещенных ниже на той же странице. Герцог говорит: "Более чем сомнительно, можно ли придавать какое-либо значение новому фактору, которым он (т. е. я) думает дополнить его (естественный подбор)", и он считает "непостижимым", что я "мог поднять такой большой шум из-за подобной мелочи, как действие употребления или неупотребления отдельных органов в качестве отдельного и вновь открытого фактора в развитии изменений". Я не предполагаю, чтобы герцог Аргильский намеревался взвалить на меня неприятное обвинение, что я объявляю за новость то, что для всех мало-мальски знакомых с фактами является всем, чем угодно, но только не новостью. И, однако, несомненно, что его слова имеют такой именно смысл. Я не могу понять, как он мог написать подобную вещь, вопреки тому обширному знакомству с предметом, которое он несомненно проявляет, и несмотря на доказательства противного, содержащиеся в критикуемых им статьях. Не только натуралисты, но и множество людей, не причастных естествознанию, знают, что гипотеза, которую я будто бы выдвинул как новую, была гораздо раньше высказана, чем гипотеза естественного подбора, - возникновение ее восходит, по крайней мере, ко временам д-ра Эразма Дарвина. Я только имел целью снова выдвинуть на передний план фактор, который, по моему мнению, совершенно ошибочно игнорировался в последние годы, и хотел доказать, что Дарвин постепенно признавал за этим фактором тем большее значение, чем старше становился он сам (уже высказывая подобную мысль, я мог бы считать, что вполне достаточно устраняю возможность предположения, что я выставляю этот фактор как новый); я также хотел дать дальнейшее доказательство того, что этот фактор продолжает действовать, и указать, что существуют многочисленные явления, которые не могут быть истолкованы без признания его действия; наконец, я имел целью привести доводы в пользу того, что если действие этого фактора обнаружено в одном каком-нибудь случае, то есть основания заключить, что он действует на все структуры, имеющие деятельные функции. — 268 —
|