Голос и феномен

Все эти трудности сконцентрированы в загадочном понятии параллелизма. Гуссерль вызывает13 удивительный «параллелизм», и даже «если можно так сказать, объеди­нение» феноменологической психологии и трансценден­тальной феноменологии, «обе из которых поняты как эй­детические дисциплины». «Одна живет в другой, так ска­зать, имплицитно».

Это ничто, которое различает параллели, это нич­то, без которого определенно никакое толкование, т. е.

[23]

никакой язык, не могло бы свободно двигаться в работе истины, не деформируясь каким-нибудь реальным кон­тактом, это ничто, без которого никакое трансценден­тальное (т. е. философское) вопрошание не могло быть открыто, это ничто возникает, так сказать, когда целос­тность мира нейтрализована в своем существовании и редуцирована к своему феноменальному бытию. Эта операция является трансцендентальной редукцией; она ни в коем случае не может быть психофеноменологической редукцией. Чисто эйдетическое в психическом опыте, не­сомненно, не заинтересовано ни в каком конкретном су­ществовании, ни в какой эмпирической действительнос­ти, оно не апеллирует ни к какому значению, трансцен­дентному для сознания. Но, в сущности, оно внутренне укрепляет предпосылку существования мира в форме той мирской области, которая называется psyche. Более того, мы должны отметить, что этот параллелизм не только высвобождает трансцендентальный эфир; он делает бо­лее непостижимым безмолвное (так как оно одно обла­дает способностью выполнять) означение ментального и ментальной жизни, т. е. немирскую способность под­держания или, в некотором смысле, питания, трансцендентальность, и, совпадая с границами ее владений, все же не сливается с ней в некоем полном соответствии. Для того же, чтобы заключить, что этот параллелизм явля­ется соответствием, есть очень соблазнительный, очень утонченный, но вместе с тем скрывающий путаницу трансцендентальный психологизм, в борьбе с которым мы должны удерживать ненадежную и хрупкую дистанцию между параллелями, против которого мы должны непре­рывно контролировать наши вопросы. Но так как гипо­теза разрушения мира не влияет на означение трансцен­дентального сознания (Ideas I, § 49)14, то «конечно, не-