|
— Евгений Николаевич, Сенатова приехала, — сказал врач. — Не надо меня утешать, дорогой доктор. Я давно перестал верить людям, даже самым близким. — Повернитесь… — Зачем? Я смотрю на паутину. В самом углу, видите? И муху? Так и человек бьется, бьется в паутине жизни — и готов, вытянул ноги. У меня одно утешение — придется протягивать только одну ногу. Вторую вы, слава богу, отсекли… Раньше я сам отсекал все, что мешало мне жить… — Зачем так мрачно? Вспомните Маресьева… — Ах, оставьте! — с раздражением бросил Колбин и резко повернул голову. — Я… — он вдруг осекся и воскликнул: — Марина?! В это самое время в Лимрах Данила позвонил в дом Сенатовых. Дверь тут же открылась. — Входи, Даня, — сказала Варя. Он последовал за ней. — Я первый раз вижу тебя такой нарядной. Варя счастливо засмеялась. В узком бордовом платье с открытой шеей она показалась ему выше ростом. И лицо будто изменилось — стало тоньше, одухотвореннее. — Сколько же времени прошло с тех пор, как мы вместе обедали в избушке в кратере вулкана? — спросила она, накрывая на стол. — Сто лет, — ответил он. — Жалко избушку… — Мы поставим другую избушку. Она взглянула на него. — Где? — В долине гейзеров. — Уезжаешь? — Гребнев торопит. Есть решение бюро обкома. Он протянул ей лист бумаги. — Так ты уже главный инженер строительства геотермической электростанции? Он кивнул. — Поздравляю, Даня! — Побаиваюсь немного. — С каких это пор ты стал боякой? — Не смейся. Строительство очень ответственное. — Он улыбнулся. — Но если ты будешь со мной, я, пожалуй, справлюсь. Варя поставила на стол бутылку вина. — Вот штопор. Открой. Сразу отпразднуем и твое выздоровление и твое назначение. Он подошел к ней и обнял за плечи. — Варя, мы должны пожениться сейчас! Она пристально посмотрела на него. — Мы мало знаем друг друга. — Мы знаем друг друга со дня рождения. — Как это — со дня рождения? — Разве мы заново не родились, спасаясь от смерти на потоке лавы? — Ты так думаешь? — Я так думаю, Варя. Ты не веришь? Иногда мы бываем слишком рассудочны, Варя. Евгений Николаевич говорит, что рассудочность — болезнь века. — Глупый ты, Даня. Большой и глупый. — Она вскинула голову и влюбленными глазами посмотрела на него. — Я с тобой в огонь и в воду, Даня. В огонь и в воду… — Так одевайся быстрее и пойдем в поселковый Совет… — 258 —
|