16 наслаждений

Я думаю, что все еще хотела, по крайней мере подсознательно, чтобы сказка стала реальностью: я Спящая Красавица или Белоснежна, ожидающая принца, чьи романтические поцелуи должны пробудить во мне полноту чувств, выпустить на свободу мои бурные страсти, разбудить дремлющее и скованное воображение и вернуть меня назад в то последнее итальянское лето.

Поезд уже тронулся, когда дверь в купе наконец‑то открылась. Секунды две я сидела с закрытыми глазами, а затем открыла их и увидела… нет, не моего Прекрасного Принца, а проводника‑неаполитанца, старика, настолько щуплого, что мне пришлось помочь ему поднять огромные чемоданы американок на верхнюю багажную полку. Эти чемоданы как плащи от дождя фирмы «Берберри»: множество дополнительных карманов, ремней и потайных застежек‑молний, скрытых под специальными клапанами.

Я спросила у него про кадета из Сен‑Сира.

– Он в другом купе, – ответил проводник. Этот парень не для тебя. Слишком молод. Тебе нужен мужчина постарше, вроде меня.

– Но вы женаты.

Он пожал плечами и как‑то нахохлился, подобравшись всем телом.

– Лучше скажи своим друзьям, – мы говорили по‑итальянски, – что вагон‑ресторан отцепят до того, как мы пересечем границу. Места на ужин лучше занять заранее.

Я кивнула.

– Если только, – продолжал он, – их чемоданы не набиты американской едой. Поркаматтина![9] Он взглянул вверх на чемоданы, ткнул себе в скулу указательным пальцем[10] и ушел.

К этим двум американкам я питала смешанные чувства, какие испытывает путешественник к туристу. С одной стороны, ты хочешь им помочь, не прочь похвастаться своим превосходными знаниями; с другой – тебе не охота связываться с ними. Я не хотела связываться. Они представляли не мой тип людей. Мой тип – это сильные женщины: морячки, загорелые и в ноябре, игроки в гольф или теннис, завсегдатаи клубов, ширококостные, уверенные в себе, приметные, решительные, ухоженные, гладкие, как моржи, в своих шерстяных костюмах. Американки же напоминали мне дамочек с Золотого побережья, которые время от времени появлялись на демонстрациях КРР с открытыми чековыми книжками, рассказывая, как они восхищаются нашим движением и как сожалеют, что не могут сделать для нас больше. По словам СКБН‑лидеров, эти женщины ничего не смыслили в идеологии: «Они думают, что их дерьмо не пахнет».

В их понимании я была потрепанной маленькой итальянкой – я не проронила в их присутствии ни слова по‑английски и читала итальянский роман, – но было уже поздно раскрывать карты. Я успела услышать слишком много.