|
Майор почти всю ночь изучал дневники, прежде чем сжечь опасные записи. Часть дневника Дятлова он сохранил, благо, листочки держались на пружине, их можно было вырывать совершенно незаметно, а каждую запись, касающуюся нового дня, Егор начинал на новом листке, сверху помечая число, часы, минуты и место нахождения экспедиции. Остальные записи превратились в пепел и золу, развеялись по ветру. Однако напоследок Николаев решил сходить к пещере, о которой было написано в дневниках. Ему хотелось поглядеть на идолов, по возможности поискать сокровище и, конечно, замаскировать вход, чтобы последующие отряды поисковиков, если такие будут, не обнаружили тайное место. Смутная надежда на находку сокровища, надежно скрытого шаманами, желание убедиться в существовании тайного капища, в котором стоят светящиеся в темноте каменные идолы, погнала благоразумного и циничного майора к опасному месту. Впрочем, он не ощущал никакой опасности: вокруг кипела работа, разговаривали люди, работали следователи и военные, сам он был вооружен и опытен. Николаев, естественно, никому не рассказал о том, что собирается делать; он незаметно отделился от остальных и стал пробираться к той скале, о которой писал в дневнике Егор Дятлов. Идти было все труднее, снег был довольно глубок, но майор, пыхтя, пробирался к цели, движимый странным чувством необходимости попасть туда, где сидят в каменной неподвижности идолы вогулов. Его сознанием уже управляла та тайная невидимая сила, что манила и притягивала всех жертв, нашедших здесь мучительную смерть; его приковывал мистический магнит древнего капища, но майору казалось, что он действует в здравом уме и полном рассудке, поскольку сознание его уже изменилось. Так человек в глубоком гипнотическом трансе уверен в том, что его действия логичны и разумны, а сознание избавлено от внешнего управления. Николаев брел упорно, вытаскивая ноги из глубокого снега, пока не оказался в окружении черных валунов, рядом со склоном скалы, в котором не так-то легко было заметить трещину, служившую входом в пещеру. Майор не замечал негромкого жужжания, похожего на гудение высоковольтной линии или трансформаторной будки, оно словно растворилось в его сознании, сопутствуя трудному продвижению вперед. Он долго рассматривал поверхность склона, пока не заметил змеящуюся трещину в скале. Матерясь сквозь зубы, спотыкаясь и почти падая, майор рванулся к манившему его входу в неведомое. Он был почти оглушен вибрациями энергии, когда протискивался в чрево страшной скалы, и остановился только поневоле, оказавшись в непроницаемой мгле. — 260 —
|