Много жизней, много учителей

Вне дома дела шли лучше. В школе она легко сходилась с друзьями; с большинством из кото­рых она была знакома много лет. Но ей было трудно доверять людям, особенно тем, кто не входил в узкий круг ее близких друзей.

С религией все было просто и определенно. Катерина была воспитана в духе веры в тради­ционную католическую идеологию и практику, и она, по сути, никогда не сомневалась в истин­ности и правильности этой веры. Она верила, что если ты хороший католик и живешь пристойно, веруя и соблюдая ритуалы, то в качестве вознаг­раждения отправишься на небеса; если же нет, то попадешь в чистилище или ад. Патриархаль­ный Бог и Его Сын принимали эти окончатель­ные решения. Позже я узнал, что Катерина не верила в реинкарнацию; на самом деле, она очень мало знала об этой концепции, хотя иногда ей приходилось читать об индусах и индуизме. Идея реинкарнации противоречила ее воспитанию и пониманию. Она никогда не читала метафизичес­кую или оккультную литературу и даже не ин­тересовалась ею. Она стойко придерживалась сво­их убеждений.

После средней школы Катерина окончила двухгодичные курсы и приобрела специальность лаборанта. Воодушевленная этим достижением, а также примером брата, переехавшего в Тампа, она устроилась на работу в большой учебный гос­питаль в Майями при университете Медицинской школы Майями. Это произошло весной 1974 года, когда ей был 21 год.

Жить в Майями оказалось труднее, чем в ее родном маленьком городке, но она была доволь­на, что освободилась от груза семейных проблем.

В первый же год Катерина встретила Стюарта. Женатый мужичина, еврей, имевший двоих детей, он весьма отличался от мужчин, с кото­рыми ей приходилось встречаться. Он был ус­пешным врачом, сильным и агрессивным. Их непреодолимо влекло друг к другу, но их роман был тяжелым и бурным. В Стюарте было что-то такое, что пробуждало и провоцировало взрыв ее глубинных чувств, словно она была зачарована им. К тому моменту, когда Катерина появилась в моем офисе, их роман длился уже шестой год и был в весьма активной фазе. Она не могла со­противляться напору Стюарта, хотя он обращался с ней плохо, и приходила в ярость от его лени, нарушения обещаний и манипуляций.

За несколько месяцев до визита ко мне Кате­рине понадобилась хирургическая операция на голосовых связках, где было обнаружено добро­качественное уплотнение. Она желала этой опе­рации, но когда пробудилась в послеоперацион­ной палате, пришла в ужас. Обслуживающему персоналу понадобилось несколько часов, чтобы успокоить ее. Оправившись, она разыскала док­тора Эдварда Пула. Он был педиатром, с кото­рым Катерина познакомилась, работая в этом госпитале. С первого же взгляда они почувство­вали расположение друг к другу и стали хоро­шими друзьями. Катерина откровенно поговори­ла с Эдом, рассказав ему о своих страхах, об от­ношениях со Стюартом и о ее опасении, что она теряет контроль над своей жизнью. Он настоял на том, чтобы она записалась на прием ко мне и только ко мне, а не к кому-то из моих коллег. Эд позвонил мне и сообщил о Катерине, пояснив, что, на его взгляд, из всех отличных специалис­тов только я смогу по-настоящему понять ее. Однако я не дождался звонка от Катерины.