Много жизней, много учителей

ГЛАВА 1

Когда я впервые увидел Катерину, на ней было ярко-малиновое платье, и она нервно листала журнал в комнате для посетителей у меня в офи­се. Она определенно запыхалась, так как только что в течение двадцати минут расхаживала по коридору за пределами Отделения психиатрии, пытаясь убедить себя не отменять назначенной встречи со мной.

Я вышел к ней поприветствовать ее, и мы по­жали друг другу руки. Я заметил, что руки у нее были холодными и влажными, что также гово­рило о ее беспокойстве. В действительности, она целых два месяца собиралась с духом, чтобы ре­шиться пойти ко мне на прием, хотя два штат­ных доктора, которым она доверяла, настоятель­но рекомендовали ей искать помощи у меня.

Катерина - чрезвычайно привлекательная женщина, кареглазая и светловолосая, со стрижкой средней длины. В то время она работала ла­боранткой в больнице, где я занимал должность главного психиатра. Кроме того, она подрабаты­вала моделированием купальников.

Я провел ее в свой кабинет и предложил рас­положиться в большом кожаном кресле. Мы усе­лись друг против друга так, что нас разделял лишь стол полукруглой формы. Катерина молча откинулась в кресле, не зная с чего начать.

Я выжидал, давая ей возможность открыть тему, но через несколько минут стал задавать ей воп­росы о ее прошлом. В этой первой встрече я по­пытался выяснить, кто она такая и почему обра­тилась ко мне.

Отвечая на мои вопросы, Катерина рассказа­ла мне историю своей жизни. Она была средним ребенком в консервативной католической семье и жила в маленьком городе штата Массачусетс. Ее брат, на три года ее старше, был очень спор­тивным мальчиком и вовсю наслаждался той сте­пенью свободы, которая ей никогда не позволя­лась. А ее младшая сестра была любимицей обо­их родителей.

Когда зашла речь о ее болезненных симптомах, она заметно напряглась и занервничала. Ее речь стала быстрой, она наклонилась вперед, опер­шись локтями о стол. Вся ее жизнь была запол­нена страхами. Она боялась воды, боялась пода­виться до такой степени, что не могла глотать таблетки; она боялась самолетов, темноты и ужасно боялась умереть. В последнее время ее страхи усилились. Далее дома она чувствовала себя в бе­зопасности, лишь когда спала в кладовке для одежды. И прежде чем заснуть, она часа два му­чилась от бессонницы. При этом сон ее был не­глубоким и прерывался частыми, судорожными пробуждениями. Ночные кошмары и лунатизм, изводившие ее в детстве, снова возвращались в ее жизнь. Страхи и нездоровые симптомы оказы­вали все более парализующее воздействие на нее, и она погружалась в депрессию глубже и глубже.