Жизнь и как в ней выжить

Джон. И, конечно, во многих случаях мотивом «хорошего пове­дения» является наше желание получить одобрение окружающих. Но эти люди кажутся достаточно уверенными в себе, чтобы не нуждаться в чужом одобрении — их дружелюбие не является сред­ством манипуляции.

Робин. Нет, оно кажется непринужденным. Конечно, им нравится чужое одобрение, но они не охотятся за ним.

Джон. Ну и как, по сравнению с этим очень открытым, непри­нужденным и дружелюбным поведением, ведут себя другие люди на разных уровнях душевного здоровья?

Робин. Для начала рассмотрим наихудший случай. В очень не­здоровых семьях отношение к другим людям, как правило, силь­но негативное. По моему опыту — и большинство психиатров, уме­ющих заглядывать вглубь и не верить всему, что им говорят, со­гласились бы со мной — в семьях, где хотя бы один из членов психологически очень неблагополучен, часто проявляют сильные отрицательные эмоции как по отношению друг к другу, так и по отношению к посторонним.

Джон. Ну, а как насчет средних людей? К которым, я полагаю, относимся и мы, не так ли?

Робин. Так. Рассматривая «средние» семьи как подавляющее боль­шинство людей, находящихся в середине шкалы душевного здо­ровья, в отличие от меньшинства, расположенного на «очень здо­ровом» и «очень нездоровом» концах, мы не обнаружим описанных мной сильно выраженных отрицательных эмоций — за исключе­нием, быть может, отдельных случаев: вследствие сильного стрес­са или возбуждения. Но не найдем мы и выраженного позитивно­го отношения, характерного для семей с высоким уровнем душев­ного здоровья, хотя обычные семьи тоже могут вести себя так иногда: при добром расположении духа, или в какой-то день, ког­да всё идет хорошо, или при «особых обстоятельствах».

Джон. И что это значит? Каковы в действительности средние семьи?

13

Робин. Их отношение к посторонним в основе своей несколько недоверчивое. Конечно, большую часть времени это тщательно скрывается. Но под внешними вежливостью и дружелюбием при­сутствуют настороженность и расчетливость. Словно мы ощущаем ограниченность хорошего в мире и поэтому постоянно вынуждены быть настороже, чтобы кто-то не ухватил нашу долю. Это ближе к подходу «а что я с этого буду иметь» даже по отношению к супругу или ребенку, не говоря уже о соседе или незнакомце. Отношения рассматриваются почти как деловые договоренности, участники которых тщательно следят за тем, чтобы получить не меньше, чем вложили, а то и чуть больше — иметь пусть ма­ленькую, но прибыль.