Робин. Верно. Это исключительные семьи — просто олимпийские чемпионы. Джон. Хотелось бы больше узнать о них. Тем более что я никогда не слышал разговоров об этом. Робин. Действительно, эти исследования почти не упоминаются. Джон. Любопытно, почему? Казалось бы, всем интересно узнать об исключительно хорошо «устроенных» людях и о том, что такого знают они, чего не знаем мы. Но даже знакомые мне специалисты не знакомы с этими исследованиями. С другой стороны, это странность психиатрии: она основана на изучении людей, у которых не все в порядке, людей, у которых проблем больше нормы. Робин. Да, в основном это так. Джон. И чем больше об этом думаешь, тем более странным это кажется. Я хочу сказать, что если ты хочешь написать книгу о том, как писать картины, или играть в шахматы, или быть классным управляющим, то начинаешь с изучения людей, у которых это хорошо получается. Вряд ли будет хорошо продаваться книга под заголовком «Каю играть в гольф по-чемпионски — секреты 20 худших в мире игроков». Робин. Точно. Врачи хотя бы изучают нормального человека — анатомию, физиологию, прежде чем перейти к изучению заболеваний. Психиатры, кажется, заинтересованы почти исключительно в исследовании ненормальных людей. Джон. А когда я говорил о необычно здоровых в психическом отношении семьях некоторым моим знакомым, они реагировали весьма болезненно. Как ты думаешь, не связано ли это с завистью? Робин. Продолжай. Джон. Я вот что хочу сказать. Я знаю, что завидую людям, которые просто плывут по жизни без усилий, занимаясь приятными и полезными делами, не сталкиваясь постоянно с уймой личных трудностей и проблем. Подозреваю, что многие на моем месте реагировали бы так же. Отсюда вопрос: Откуда ты знаешь об этих исследованиях? Робин. Вообще-то я пошел в психиатрию в первую очередь потому, что интересовался душевным здоровьем, а не душевными болезнями. Джон. Почему, как ты думаешь? Робин. Сколько себя помню, я чувствовал, что не очень-то понимаю других людей. Часто их поведение казалось мне лишенным смысла. Поначалу я предполагал, что это я был ненормальным. Поэтому мне стало интересно, что же такое нормальность. Джон. Теперь я уверен, что именно поэтому так заинтересовался психологией в юности. Правда, осознание того, что мой интерес 9 т к природе нормальности обращен прежде всего к себе самому, скрывалось под непоколебимой верой в собственную рекордную нормальность. Утрата этой иллюзии на твоей совести. — 3 —
|