Есть только те, кто сражается

— Ты был плох, — сказала она. — Зачем ты сидел целый день на солнце? По виду ты городской житель. Солнце могло тебя убить. Хорошо, что тебя нашел мой сын. Что ты делал на берегу?

Мужчина смотрел прямо перед собой, словно вспоминая что‑то.

— Ты понимаешь меня? — повернулась к нему женщина.

— Да, понимаю… Только я не знаю, что я там делал. Где я?

— Ты в доме рыбака.

— Это я понимаю… Какое это море? Какой город поблизости?

Женщина внимательно посмотрела на гостя. Было видно, что он не шутит, а действительно не представляет, где находится. Она сказала, как называется море и какой город раскинулся неподалеку. Для него эти слова ничего не значили. Просто бессмысленный набор звуков.

— Ты помнишь, как тебя зовут? — спросила женщина.

Человек наморщил лоб. Несколько минут он то поднимал глаза к закопченному потолку, то принимался шевелить губами, то скреб в затылке.

— Нет, — ответил он наконец, — не помню… Я ничего не помню.

В глазах его был страх.

— Мой сын сказал, что ты сидел несколько часов, будто истукан. Даже не моргал, хотя солнце было ослепительным. И над тобой все время вились чайки. Много чаек… Они и сейчас здесь.

— Вчера ты сказала, что сын у тебя глухонемой.

— Мы понимаем Друг друга без слов.

— Я не знаю, что ответить. Я обнаружил себя сидящим на камне. Было очень жарко и сильно болела голова. Я, кажется, спал, но меня разбудил крик. Наверное, это кричали чайки.

— Может быть… — сказала женщина. — Море таит в себе множество загадок. Иногда оно забирает у человека душу. Быть может, с тобой произошло именно это.

— Я не верю в эти сказки.

— Откуда ты знаешь? Ведь ты не помнишь даже своего имени. Откуда тебе помнить, во что ты веришь, а во что нет?

Человек потер пальцами виски.

— Скоро вернется мой муж. Поговори с ним. Он дружен с морем. Возможно, он поймет, что к чему.

Хозяин дома вернулся, когда багряно‑красное солнце коснулось горизонта. Уже немолодой, грузный, бронзовый от загара, он оставил снасти рядом с дверью и тяжело прошагал к столу. Женщина тут же поставила перед ним дымящуюся миску. Мальчик сидел рядом с отцом и смотрел, как он ест. Взгляд у него был такой же, как тогда на берегу — серьезный и внимательный, как у взрослого, умудренного опытом человека. За все это время ни один из членов семьи не проронил ни слова.

Гость наблюдал за ними из своего угла. Он понял, что дела у людей, приютивших его, идут неважно. Впрочем, похоже, для них это не было редкостью. Люди, которых кормит море, должны быть готовы к тому, что время от времени их обед будет скудным. Стихия не зависит от желаний и нужд человека. В семье рыбака это понимали. Поэтому жили, не ропща и не сетуя на судьбу. Просто жили, как живут тысячи других рыбацких семей.