|
«Люди хватаются за малейшую возможность, чтобы сделать свое существование чуть легче. Пусть даже это иллюзия», — так думал Север. Но никаких плюсов увидеть так и не смог. Все было беспросветно. Не было ни малейших зацепок. И нечем было себя утешить. — Сейчас ты свободен, как никогда, — сказал рыбак. — В чем же моя свобода? — удивился Север. — Ты не можешь никому рассказать о своей прошлой жизни. Даже самому себе. — И что из этого? — Человек тащит на себе груз прошлого. Он раб личной истории. Он подчиняется ей безоговорочно. Если ты рыбак, то должен разговаривать и действовать как рыбак. Сначала тебе об этом говорят другие, как только узнают, что ты рыбак. Потом ты начинаешь верить в это сам. И ловушка захлопывается. Теперь ты до конца своих дней останешься рыбаком. И чем больше ты будешь об этом говорить другим, тем чаще они будут напоминать тебе о месте, которое ты занимаешь. Замкнутый круг. И разорвать его можно только одним способом. — Каким? — Стереть свое прошлое. — Стереть? Ну уж нет! Посмотри на меня: я человек без прошлого. И вовсе не чувствую себя свободным и счастливым! Я как слепой щенок. Мне необходимо знать, кем я был раньше. Кто я вообще такой. Без этого невозможно идти вперед. Я обречен топтаться на месте. Без прошлого нет дороги вперед. — Наоборот. Прошлое — это гиря, привязанная к твоим ногам. Избавься от нее, и ты обретешь свободу поступать так, как считаешь нужным ты. А не так, как тебе диктуют люди и твои собственные призраки. — Ты говоришь чушь, — зло сказал Север. — Я повторю свои слова — тебе хорошо говорить, ты знаешь, что ты рыбак. И тебе от этого знания скучно. Но зато ты не блуждаешь во тьме. Рыбак пожал плечами. Север ждал возражений или объяснений, но старик молчал. Он смотрел куда‑то вдаль. Так они и сидели, слушая плеск воды о борт лодки и шелест ветра в снастях. Наконец человеку надоело это молчание. Он собрал все, что они не доели, и выбросил за борт. Вдруг с верхушки мачты с шумом сорвались две чайки. Они стремительно спикировали в волны, туда, где плавали кусочки хлеба и остатки копченой рыбы. От неожиданности Север вздрогнул, но тут же рассмеялся. Ему было смешно, что он так испугался двух обыкновенных птиц. — Вот он — знак. — Рыбак смотрел на пирующих чаек серьезно и задумчиво. — Чайки? Знак? Это же простые птицы… — Чайки не улетают так далеко от берега. — Может, они плыли с нами все это время? Сидели на мачте, а мы их не замечали… — 9 —
|