Божественные права животных

БОГ ДАЛ ПРАВА ЖИВОТНЫМ

Аргумент, что христианам следует продолжать использовать язык прав и распространить его также на нужды животных, должен обладать тремя свойствами, или соответствовать трём следующим критериям.

Первое - то, что христиане не должны считать теорию прав единственной теорией нравственных обязанностей. На упрек в том, что теория прав может быть в какой-то мере неполна или неадекватна, мы должны ответить, ни одна теория не может дать адекватные суждения по всему диапазону тем и взглядов христианской традиции. Если это звучит как полное утверждение прав, то следует обдумать, может ли какая бы то ни было теория, - божественная или человеческая, считаться единственно возможной с точки зрения теологии. В христианской теории морали мы подчёркиваем не что иное, как волю Божью. Божественное провидение чрезвычайно сложно и неоднозначно, даже самое неуловимое и, возможно, развивающееся. Когда мы принимаем язык «тео-прав», мы делаем это с необходимой сдержанностью и осторожностью, - не потому, что эта теория неизбежно сложнее любой другой, а потому, что всякая моральная теория теологически проблематична. Всякий раз, когда мы уходим от прямого определения воли Божьей с конкретной потребностью в данной ситуации охарактеризовать и систематизировать волю Божью в общих терминах, мы рискуем впасть в упрощенчество. Конечно, воля Божья может быть простой, но может быть и удивительно загадочной, непостижимой. Даже Карл Барт, это твёрдый приверженец заповедей Божьих, согласен с тем, что нелёгкая это задача для христианской этики - сказать нам, что есть воля Божья. Своим языком и интеллектом мы всегда, характеризуя или описывая, даём приблизительное определение воли Божией для его созданий. Если «тео-права» и могут наилучшим образом охарактеризовать божественные веления, то из этого вовсе не вытекает, что мы должны считать её во всех отношениях достаточной, или что в какой-нибудь добрый час не сможет появиться более совершенная характеристика тео-морали. Несомненно, моральные соображения, пусть и внушённые, нуждаются, как и всякое Божье творение в спасении.

Второе свойство - то, что язык не может претендовать на всеобъемлющую полноту. Я имею в виду, что он не может исключать других форм морального языка и взглядов. Не менее существенным является разговор о великодушии, благородстве, щедрости, уважении, долге, жертве и милости. Может статься, защитник прав животных до того увлечётся важностью прав как концепции, что упустит из виду сочувствие и уважение. Может статься, — однако я надеюсь всё же, что для христиан такой язык является само собой разумеющимся. Одной из функций языка прав является расстановка дорожных знаков и маркеров на пути к менее эксплуататорскому образу жизни по отношению к другим созданиям. Это, несомненно, весьма важная функция, но сама по себе она не дает целостного или достаточно позитивного толкования божественной воли. Другими словами, христианская этика говорит не только о предотвращении худшего, но и о поощрении лучшего. Потому что разработка, определение и достижение добра для животных требует больше терминов, чем может дать язык прав Могут быть такие ситуации, когда мы должны предоставить животным нечто превосходящее чёткие требования теории прав, если мы действуем великодушно. Ведь великодушие очень важное чувство, и язык прав не должен ограничивать его, даже если мы и не можем убедить себя, что оно не имеет провозглашённого статуса «должно». Для тех, кто чувствует, что мы должны не только уважать права, скажем, воробьев, а стараться относиться к ним с любовью и заботой, подход с точки зрения прав не является препятствием. Тем, кто готов идти на героические подвиги, акты милосердия и самопожертвования ради определённых видов животных эта точка зрения также не выдвигает никаких возражений. Всегда были и будут люди; вдохновлённые примером Христа и многих святых, готовые на героические, жертвенные подвиги. Но, конечно, это не те люди, которым адресован язык прав. Короче говоря, в борьбе за позитивное добро для людей н животных христиане должны пользоваться разнообразным словарем. Мы здесь только хотим сказать, что язык прав должен стать необходимой частью нашего арсенала.