|
Такое же условие было поставлено португальскому королю Мануэлу Счастливому, собравшемуся завоёвывать Африку. … Александр VI … отнюдь не мирился с тем, кто активно отвергал католицизм. Богемским еретикам – продолжателям дела Яна Гуса, вальденсам, пикардам, - всем им не за что было благодарить папу. Александр неизменно поддерживал и одобрял репрессии, которые обрушивали на них собственные государи, хотя сам никогда не пытался выступать в роли вдохновителя религиозной войны». В отечественной литературе со времён А. Радищева принято обвинять ордынского папу в издании первого в Европе индекса запрещённых книг, даже Сабатини повторяет это вслед за русским вольнодумцем (с. 90), а вот другой западный автор [22] подобную инициативу приписывает кардиналу Караффе. И это тоже надо понять по-иному: Реформация наступала на горло русской песне. Пока мои попытки раздобыть этот знаменитый список не увенчались успехом – в Перми нет его следов, но он должен быть в центральных библиотеках [273]. Сабатини писал: «с. 112. Ни показания свидетелей, ни материальные соображения, ни последующий ход событий – ничто не даёт нам оснований обвинять Чезаре Борджа в убийстве брата. Ничто, кроме клеветы. Которая повторялась веками, но не превратилась в правду». Или ещё цитата: «с. 137. Можно объяснять деятельность Александра VI какими угодно эгоистическими побуждениями, но нельзя не признать, что его политика была куда более дальновидной, разумной и выгодной для церкви, чем беспорядочное хищничество Сикста IV или бесславное себялюбие Иннокентия VIII». В Италии во время понтификата Борджа ни один человек, обвинённый в ереси, не сгорел на костре, мавры и евреи, которых чаще других подвергали аутодафе, вздохнули свободней. Есть в книге весьма примечательное свидетельство: дочь Александра VI, Лукреция Борджа, была голубоглазой блондинкой, и на неё тоже свалилось немало исторической клеветы. Там имеется замечание автора, от которого при первом прочтении даже спёрло дыхание: «с. 318. При всех многочисленных талантах Чезаре Борджа его истинным призванием оставалась война. Он был прирождённым полководцем (чем не античный Цезарь? – моя вставка курсивом). Солдаты чувствовали это и гордились своим непобедимым командиром, гордились его умом, отвагой и властью. Герцог платил хорошее жалованье, но преданность не купить за деньги. Люди шли за ним в огонь и в воду, ибо почитали за честь носить свои стальные кирасы и красно-жёлтые камзолы с вышитой золотом буквой С». Редактор тут же предлагает читателю устремить своё внимание в сторону, которая ему выгодна и разъясняет, чтоCпроисходит от первой буквы итальянского имени Cesare (Чезаре). Но это не буква, а особый знак принадлежности к Русской империи в виде полумесяца. ФН очень кстати преподносят своё исключительное понимание истории: даже при Петре Iосманский полумесяц служил символом отличия для воинов [27*, с. 64]. — 6 —
|