Город без наркотиков

Весь город, затаив дыхание, наблюдал за этой войной. Пидорасы окружали. Их было много. У пидорасов есть одна особенность — они быстро сбиваются в стаю.

С августа врагов у нас прибавилось. Против нас, против маленького Фонда, стали работать еще две структуры: целое Управление по борьбе с организованной преступностью во главе с Тарановым и Управление МВД РФ по УрФО во главе с Красниковым*.

*25 августа в УБОП вызывали известного таджикского наркоторговца-оптовика Исматулло Ташрипова по прозвищу Заячья губа и уговаривали написать заявление на Фонд. Сказали, дескать: «Ты же видишь, как они вас, таджиков, поливают. Поговори с соплеменниками, кто Фондом обижен. Может быть, они что-нибудь напишут». Исматулло перепугался. «Я, — говорит, — теперь не наркоторговец. Это я раньше торговал наркотиками. Я теперь мулла». А в середине июля их коллеги из окружной милиции ходили по цыганскому поселку и уговаривали цыган, пострадавших от Фонда, писать на Фонд заявления. Уговорили наркоторговца Махмуда, чей дом мы снесли в 2001 году. Еще согласилась Марина Оглы — дочь Бардиновой Светланы. А вообще, у нас в списке 1300 задержанных наркоторговцев. Если бы убоповцы догадались поработать со списком — на нас бы написали еще 1300 заявлений. Похоже, что они этим и занимаются.

Заходит ежик в аптеку. Строго и сосредоточенно: «Дайте мне 90 презервативов». За спиной «хи-хи-хи!» — две белочки. Ежик внимательно посмотрел на них, повернулся к кассе и говорит: «92».

Совершенно безотносительно.

В ноябре закрыли Лену Гирс (в свое время у Лены сын погиб от наркотиков, она пришла к нам и работала несколько лет). Потом объявили в розыск Максима Курчика — человек, который два года был старшим на Изоплите. Потом, уже в декабре, выбили все двери на Изоплите, постелили всех маленьких и держали зимой на полу полчаса.

У нашего Васи накануне был день рождения. Исполнилось 14 лет. День рождения отмечали. Дюша подарил Васе 500 рублей. Радостный Вася отдал их на сохранение Сане Михайличенко. Утром Саню украли убоповцы. Деньги были при нем. Вася рыдал. Мы дали ему еще 500 рублей. Он немножко успокоился. Вечером Саню отпустили. Надо было видеть, как Вася его встречал! Все закончилось хорошо. Не было бы счастья...

Одновременно с этим ездили по нашим бывшим реабилитантам и уговаривали писать на нас заявление. Представляете, мы в 1999 году подобрали человека полусгнившего, год он прожил у нас, не колется, учится на 3 курсе в институте, а к нему приезжают какие-то уроды из окружной милиции и говорят: «Напиши на Фонд заявление».