|
14 октября мы, уже без уралмашевцев, собрались и на 20 машинах объехали особо непонятливых цыган и предупредили: «Если кто продаст еще хоть грамм — пусть не обижается». Цыгане, естественно, обижаются до сих пор. С 2000 года уралмашевские в непосредственной работе не присутствовали. Однако очень жестко контролировали свои ряды, а в нашей работе участвовали брендом. Но если бы нам потребовалась помощь и мы бы к ним обратились, они всегда бы включились. Конечно, уралмашевцы заработали серьезный политический капитал на борьбе с наркотиками и в дальнейшем его использовали. Иногда деликатно, иногда не очень. Но это их капитал. Они его заработали. И это их право, на что его потратить. А с другой стороны, они-то ведь полезли и заработали. А другим-то кто мешал? Мы ко всем обращались. Что, никто не видел, что дети гибнут, во что город превращается? Уралмашевцы начинали с нами и поддержали нас в самое тяжелое время. Я думаю, что во многом благодаря им мы остались живы. Один ехидный журналист (Андрей Кирисенко, «Взгляд») той осенью осторожно спросил отца Авраама: «Как Вы считаете, могут ли бороться с наркотиками люди, которых подозревают в связи с криминальным миром?» Батюшка ответил просто: «Они не могут. Они обязаны». Той осенью в ФСБ потянулись первые менты, которых мы обозначили в своих передачах. Пополз тихий шепоток. Передел рынка! Такое могли придумать только менты, которые с этого рынка кормились и поняли, что скоро его не будет. Фээсбэшники улыбались. Мне лень доказывать очевидное, но сегодня, в 2004 году, в нашем городе про передел рынка могут говорить только дебилы. Так вот, обращаюсь ко всем дебилам, чтобы больше к этой теме уже никогда не возвращаться. Для меня наркотики — это большая куча говна. Вы не ослышались — большая куча насранного говна. Может быть, для дебилов это лакомый кусок. Они мечтают загрести себе побольше и боятся, что эту кучу кто-то собирается переделить. Не беспокойтесь, дебилы… Через некоторое время на площади 1905 года мы собрали несколько тысяч человек. Это была уже не горстка безумных парней. К нам потянулось население. Первое, что мы сделали — назвали вещи своими именами: показали барыг в лицо, назвали фамилии — пусть люди видят, кто убивает наших детей. Назвали тех, кто кормится с этого, назвали должности и звания. И наконец, общими усилиями мы сделали так, что у наркоторговцев земля загорелась под ногами. И барыги поняли, что в нашем городе жить спокойно им не дадут. Такого в России еще не было. Мы сделали это. Когда выйдет срок давности, я напишу об этом отдельную книгу. — 10 —
|