С Индией на равных

Индийская философия учит позитивному мышлению: согласно ей, надо искать лучшее в том, что есть. Надо уметь видеть это лучшее — но что делать, когда его не видно? Я и прежде говорила Свами о том, что в негативном мышлении тоже есть смысл. “Смысл разрушения,”— отвечал Свами. Отрицание запускает деструктивные механизмы. Механизмы смерти. Индия же на все смотрит с позиции жизни, и учит во всем видеть жизнь. Может, об этом один из 12-ти девизов Матери Мирры, что был написан над нашей дверью: “confidence” — доверие.

А я потом, покуда пела, нашла внутреннее противоядие от нашего напряжения — печаль любви.

Днем был сатсанг (коллективная беседа со Свами). “У моих друзей нет вопросов,— начала я, кивнув девочкам. (“У меня тоже к ним нет вопросов,”— улыбнулся Свами Ди.) — Поэтому просто расскажите, в чем смысл учения Шри Ауробиндо.”

— Шри Ауробиндо открыл новый поток: супраментальной энергии. Он исследовал многие религии, но увидел их ограниченность. Он вышел за их рамки… — и Свами Брахмдев начал с того, что стал говорить о границах мышления: о социальных стандартах, которые нас связывают и которые надо преодолеть. Не то реагируя на мое имя Seema: по-индийски, “граница”, не то обозначая свой архетип Близнецов: нарушителей традиционных ограничений.

В другие дни темы были другие: о позитиве грусти или о смерти как помощнике — но интересно, что я думала на те же темы, даже когда вовсе не была на сатсанге, а ездила в Ришикеш. Не то в эти несколько дней Свами ловил доминанту моих мыслей: я все же задавала тон, когда пела и переводила. — Не то просто поток мышления, когда он достаточно глубокий, у людей идет параллельно (в соответствии с космическим ритмом — астрологической картиной положения планет). В тот день, когда я наблюдала за бережным украшением самадхи плейс: места кремации Шивананды, я увидела, вернувшись, что храм Матери тоже украшен венками.

Чтобы в ашраме окончательно избавиться от своей роли гуру, в которой я порой оказывалась по дороге, и в крайнем случае благополучно переложить ее на Свами: все же это его жизненная роль, я рассказала девочкам, что Шри Ауробиндо не считал себя учителем: он называл своих соратников исследователями. И нам сегодня тоже как-то нечестно садиться на плечи доброго гуру и перекладывать свои проблемы на другого. Ведь если говорить о духовном постижении, научиться-то надо не какой-либо концепции или практике: а чувствовать, видеть и воспринимать мир, и самостоятельно мыслить. Это и есть свобода: мысль, не скованная условностями социальных правил, терминов и учений (но опирающаяся на нравственное чувство: настоящий учитель – внутри). Поэтому для действительного постижения необходимы самостоятельность и равенство. “Нам по дороге как-то не хватало коммунизма,”— сказала я.