С Индией на равных

“Ауровеллей” — небольшой ашрам: когда мы туда прибыли, там жило человек 8 колумбийцев и француженка, исполнявшая обязанности секретаря ашрама и внешне немного похожая на мать Мирру, да несколько индусов, занимавшихся делами и хозяйством. Другие индусы, жившие в окрестных деревнях, приходили днем строить новый медитационный зал: их неторопливое отношение к труду навевало на созерцательное настроение. Через пару месяцев в ашрам должно было приехать человек сто из разных стран. Человек на сто ашрам уже был рассчитан. В нем за пять лет, что я там не была, прибавился еще один двухэтажный спальный корпус (их стало три), а также столовая в европейском стиле со столами и стульями (в первый раз, когда я была, мы ели по-индийски на ковриках на полу). И коровник с коровами, расписанный детскими рисунками. В двух-этажной школе ашрама училось около 70-ти местных детишек. Каждое утро ашрамный автобус собирал их по деревням, а потом развозил по домам. Шофер и учительница были колумбийцы (к ненапряженной деятельности Индии не походит слово “работали”: просто были).

Между корпусами сделан сад камней, а перед ними цвели кусты красными большими цветами — конечно, нам это радостно было видеть в декабре месяце. А еще в ашраме появился трактор: он неторопливо распахал уже широкие поля. В сельской местности естественно, чтобы ашрам поддерживало натуральное хозяйство. Круглую столовую окружали грядки, больше похожие на газон, где среди деревьев, с увесистыми плодами папайи, которая обычно служила дополнением к завтраку, росла большая редиска и другие овощи. Земля была светло-коричневой: легкой, мягкой и нелипкой, лишенной нашего обычного, царапающего руки песка и камней, и лишней влаги. И несмотря на ее сухой бесплодный вид, в ней все растет, кроме сорняков — просто рай для наших садоводов! Я с детства не люблю садоводства, но тут было бы даже приятно покопаться в земле, будь у нас время. Как-то раз мы видели, как колумбийцы сажали кусты. Мы в этом не участвовали, гуляя по окрестностям. Руководитель ашрама только позвал нас в последний день символически ударить киркой пару раз в месте закладки нового объекта. Больше для фотографии: я как раз надела сари, и он был уверен, что это у меня хорошо получится. Не знаю, как с этим справились колумбийцы — я опоздала, но я его не разочаровала. Для русской женщины кирка в руках — ее инструмент, в любом наряде.

По приезде Свами Брахмдев встретил нас как обычно тепло, спокойно сообщив, что посылал молодого человека за нами на станцию Райвала в пол-пятого утра, как я просила. Я тоже радостно и особо не оправдываясь ответила, что мы проспали Харидвар и задержались в Ришикеше. Избавляя гостей от лишних забот, обратные билеты на поезд в Дели он поручил купить мальчику, и мы остались отдыхать в ашраме, до отъезда двоих спутниц, которые уезжали раньше. После обеда мы погуляли вдоль реки, искупались и посмотрели на водоплавающих птиц. “Ауровеллей” был последним пунктом нашей поездки. Мы окончили путешествие — и от покоя ашрама и выровнявшейся энергетики возникало ощущение, что мы уже вернулись — к себе домой.