|
И, наконец, интерес Ранка к развитию чувства идентичности человека привел его к в изменению взаимоотношений между пациентом и терапевтом. Признание различных аспектов этих взаимоотношений сделало его одним их главных вдохновителей гуманистически ориентированной психотерапии. Это очень важное "наследство" для гештальт-терапии. Никто иной, как Райх, вызвал у Перлза интерес к человеческому характеру, отделенному от симптомов и синдромов. Не фокусируясь на симптомах болезни, Райх начал анализировать обычное поведение, обращая внимание на такие характеристики, как речь, поза, осанка и жесты. Он считал, что пока человек хронически нейтрализует переживания, "замуровав" их в привычные выражения, психоанализ будет тщетным. Райх разработал методологический подход с целью разрешения такой нейтрализации. Его рекомендации были специфическими и весьма конкретными. Например, концепция либидо, которая исходно была сформулирована для объяснения детской сексуальности, стала мистической абстракцией в аналитическом мышлении. Райх переформулировал либидо как возбуждение, связанное с актуальной деятельностью, не увязая в спекуляциях на тему инстинктивного или инфантильного. Райх описал создание" телесного панциря", как привычного рудимента привычного акта подавления, который, по его мнению, состоит лишь в избирательном напряжении мышц. Поэтому терапия должна быть посвящена тому, чтобы избавиться от телесных ограничений, то есть осознать возбуждение как естественное поведение, которое человек "закопал" глубоко вовнутрь. Это был убедительно простой взгляд на человека, высветивший такие непопулярные стороны поведения, как чувственное возбуждение, оргазм, непосредственное и неискаженное выражение чувств. Райх негодовал по поводу слабой разработанности фрейдовской теории сублимации, описывающей поведение взрослого человека. Фрейд считал, что истинные мотивы поведения взрослого человека, как правило, не вписываются в рамки общественной морали, а потому человек вытесняет их в подсознание. По Фрейду, человек заключает с обществом замаскированное соглашение, предъявляя лишь одобряемые мотивы поведения. Райх предпочитал рассматривать поведение по достоинству – так же, как и приверженцы гештальт-терапии. Готовность Райха просто рассматривать поступки привела его к феноменологии. * * * Морено вновь признал за нестареющей силой искусства способность менять людей. Он использовал элементы искусства в психодраме и показал творческие возможности, присущие художественному воплощению жизни человека. Однако, для понимания влияния психодрамы на гештальт-терапию еще важнее поучительный вывод Морено: человек охотнее участвует в переживании, нежели рассказывает о нем. Это подтверждает силу воздействия непосредственного опыта и обходит вопрос доверия к интегративной функции – центральной силе психоанализа. — 185 —
|