|
На циферблате глубиномера стилизованными буквами написано «Tiefenmesser». Нацисты любят старинный готический шрифт. «Messer» означает «измерительный прибор», а также – нож. «Das Messer sitzt mir an der Kehle» – «С ножом у горла», лицом к лицу с судьбой. Не дай бог, чтобы нож, приставленный тебе к горлу, двигался, как сейчас стрелка Tiefenmesser'a. Каждая черточка на шкале – метр воды, отделяющей Бишофа от солнца и воздуха. – Хочу быть «мессершмиттом», – бормочет Бишоф. Messerschmidt – это тот, кто бьет молотом по ножу. А кроме того, замечательная штука, которая летает. – Ты еще увидишь свет и вдохнешь свежего воздуха, Гюнтер, – говорит Рудольф фон Хакльгебер, гражданский математик, совершенно неуместный в рубке подводной лодки во время смертельного боя. Хорошо, что Руди сказал это. Очень любезно выразил поддержку. Однако жизнь каждого моряка и сохранность золота на борту зависят от Бишофа, его душевного равновесия и особенно уверенности в себе. Иногда, если хочешь жить и дышать завтра, надо сегодня нырнуть в черную бездну, и это подвиг веры – в субмарину, в команду; веры, по сравнению с которой меркнет экстаз святого. Бишоф вскоре забывает предсказание Руди. Доброе слово придает сил, как и слова остальных членов экипажа, улыбки, ободряющие жесты, хлопанье по плечу; мужество, инициатива и смекалка людей, когда они ремонтируют поврежденные трубы или перегруженные двигатели. Сила придает Бишофу веры, а вера делает его хорошим капитаном. Можно даже сказать, лучшим в мире. Хотя Бишоф знал капитанов и получше – их тела погребены в сплющенных подводных лодках на дне Северной Атлантики. Солнце заходит, как будет заходить всегда и для всех, даже для загнанной субмарины. «V‑Миллион» втиснулась в туннель Палаванского прохода и несколько часов несется по нему с совершенно невероятной скоростью двадцать девять узлов – в четыре раза быстрее, чем можно ожидать от подлодки. Американцы обведут окружностью то место в океане, где заметили лодку. Но «V‑Миллион» вчетверо быстроходнее обычных субмарин. Реальная окружность должна быть в четыре раза больше. Там, где лодка всплывет, янки не будут ее ждать. Всплывать приходится; «V‑Миллион» не в состоянии вечно делать двадцать девять узлов; она глупо, с неимоверной скоростью, израсходует топливо и перекись водорода, выжимая по шесть тысяч лошадиных сил из двух турбин. Топлива много, но перекись закончится к полуночи. Есть, конечно, слабенькие батареи и электродвигатели – их едва хватит, чтобы всплыть. Так что какое‑то время они вынуждены идти в надводном положении, на дизельной тяге. — 380 —
|