О снах

Понаблюдайте, что делает Анима или Анимус в ваших снах. Представьте себе, что вы делаете то же самое. Мы не можем быть цельными личностями, пока не признаем право на существование той части нашего существа, которая представляет начало про­тивоположного пола. Мужчине необходимо принять свою мягкость, заботливость, артистизм, а не ста­раться спроецировать эти качества как свою Аниму (и тщетно искать ее в своей реальной жизни). Жен­щине нужно принять свою агрессивность, логику, мыслительные способности, а не выискивать посто­янно эти черты в своем Анимусе и в мужчинах, кото­рые встречаются в ее жизни.

По мере продвижения процесса индивидуации в снах может появляться символика развития — путе­шествия, дороги, развилки, брод через реку.

На этом этапе в снах непременно участвуют фи­гуры «мудрого старца» или «мудрой старой женщи­ны». Появление этих архетипов свидетельствует о том, что вы уже почти готовы довериться голосу муд­рости вашего внутреннего гуру и перестать припи­сывать всю мудрость внешним авторитетам, будь то Платон, Иисус Христос, Свами Муктананда, ваш на­учный руководитель, Эйнштейн или Бертран Рас­сел.

И, наконец, могут начать появляться сны, кото­рые символизируют чистую энергию или единство всей жизни. Я бы не хотела иллюстрировать их при­мерами, пусть вам приснятся ваши собственные сны...

СНЫ-МАНДАЛЫ

Мандала — это совершенная, абсолютно уравно­вешенная фигура с особо выделенным центром. Обычно она круглой формы, хотя бывает и квадрат­ной. Мандала используется в качества объекта со­зерцания и сконструирована так, что побуждает смотрящего фокусироваться на центре, отключившись от периферической части фигуры.

Юнг проявлял большой интерес к мандалам и изучал их использование в разных культурах. Он обнаружил, что его пациентам часто снятся сны-мандалы в момент, когда их самость становится центром интегрированной психики, и наоборот, в момент психического разлада и дезориентации, когда необходимо какое-то «самоисцеление».

Вот пример сна-мандалы:

«Я гуляю в лесу и подхожу к очень большой, имеющей квадратную форму расчищенной площад­ке, в каждом углу которой растет высокая сосна. Когда я вступаю на эту площадку, я перешагиваю через большое бревно, лежащее у меня на пути. Я замечаю, что это бревно соединено с двумя другими, а те в свою очередь еще с двумя и вместе образуют пятиугольник. В центре этого пятиугольника ма­ленький круг из темных булыжников, некоторые из них имеют причудливую форму. Я понимаю, что это место некогда было костром. Подхожу ближе, чтобы посмотреть, остались ли там тлеющие угольки. Я слышу треск позади и понимаю, что этот горит лес. Я оглядываюсь вокруг и вижу повсюду желтые и красные языки пламени, которые охватили уже все вокруг, кроме тех четырех сосен. Я понимаю, что должна стоять в каменном круге, в центре безопас­ной зоны пятиугольника, пока пожар не кончится»