Лицо человека

В дальнейшем учение Галля было подвергнуто суровой критике и признано не только антинаучным, но и смешным. Анатомы категорически отвергли учение о френологии: никаких доказательств того, что способности человека каким-либо образом отражаются на конфигурации черепа, при вскры­тиях получено не было.

Однако Галль, несомненно, сыграл и положительную роль, побудив к исследованию мозговой ткани под микроскопом. Были открыты многие до того неизвестные свойства мозга, центры речи, письма, слуха, зрения. Правда, они от чрезмерной деятельности отнюдь не гипертрофируются, не приподнимаются и тем более никак не давят изнутри на череп. И все-таки Галль одним из первых выдвинул пробле­му «строение тела и характер», к которой наука вернулась много лет спустя и которая не решена до конца и по сей день. Поэтому вполне справедливы слова, начертанные на могиле Галля: «Будем благодарны ему за то, что он сделал, не упрекая за то, что он не смог сделать больше, и воздержимся от обвинений его в том, что он не выполнил того, на что другие и не осмелятся, хотя он и проложил путь, по которому они пойдут».

В 70-х годах прошлого столетия учение Галля, казалось бы, забытое, неожиданно получило странное и зловещее продолже­ние.

Из френологических трактатов итальянский судебный врач Чезаре Ломбрезо почерпнул, что в мозге человека якобы есть участки, из которых исходят побуждения к убийству, краже и другим порочным деяниям. Основываясь на этом, Ломбрезо провел наблюдение над 3 839 людьми, совершившими разного рода преступления, и исследовал 383 черепа казненных преступников.

В нескольких объемистых томах «Человек преступный», опубликованных в 1876—1881 гг., автор утверждал, что по внешнему виду конституции преступники имели отклонения от нормы для современного им человека, что у них появлялись рудиментарные признаки, свойственные первобыт­ному человеку, — скошенность лба с выдающимися лобными буграми, неспособность краснеть, переносимость боли, склон­ность к татуировке. «Убийцы большей частью брахицефалы, челюсти у них чрезмерно развиты, уши удлиненные, глаза стекловидные; воры — долихоцефалы1, для них характерны маленькие глаза. Мошенники и совершающие поджоги отличаются кривым носом», — делает вывод Ломбрезо. Всех нарушителей закона он делит на преступников «слу­чайных», преступников «по страсти» и «врожденных» преступ­ников. Бездоказательно отстаивая такую классификацию, пренебрегая социальными корнями преступности, Ломбрезо считал целесообразным для врожденных преступников во всех случаях применение принципа «элиминации», т. е. смертной казни.