|
Правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, т. е. заочная правда, становится унижающей и умерщвляющей его ложью, если касается его «святая святых», т. е. «человека в человеке» (1979. С. 69). Психология личности долгие годы не жаловала Бахтина, но когда она впервые открыла его для себя, последовал, надеемся, последний, окрик в ее адрес за пиетет к Бахтину. Утверждались вполне сомнительные и далеко не безобидные ценности «овнешняющего заочного определения» человека, «вещного бытия» личности, детерминизма в психологии личности (Петровский А. В., 1985). Тезис о вещности личности далеко не нов. Несмотря на обоснованную критику, он воспроизводится психологами. Приведем достаточно определенное высказывание по этому поводу Флоренского: «Но что же такое эта вещность личности? — Это тупое само-равенство ее, дающее для нее единство понятия, самозаключенного в совокупности своих признаков, т. е. понятия мертвого и неподвижного. Напротив, личный характер личности — это живое единство ее само-созидающей деятельности, творческое выхождение из своей само-замкнутости, или еще это есть неукладываемость ее ни в какое понятие... Победа над законом тождества — вот что подымает личность над безжизненной вещью и что делает ее живым центром деятельности» (1914/1990а. С. 80). Относительно жизненности-безжизненности вещи с о. Павлом можно поспорить. Вещь, как и знание, может быть вполне жизненной, даже живой. Поскольку, выражаясь словами Лосева, в современной психологии личности продолжается «растление и обалдение духа», к теме придется возвращаться неоднократно, В качестве пропедевтики к дальнейшему приведем соображения известного физиолога и мыслителя А. А. Ухтомского по поводу личности: «Достаточно проницательная бдительность внимания и чтения самого себя — это редкое состояние человека. Обычно царит «досознательное» <...> Собственно «сознательная» и самоуправляющаяся личность есть редкое и труднодостигаемое состояние (1997. С. 255). Личность — не диплом, не сертификат, она может потерять лицо. Поэтому Ухтомский считает, что человеком нельзя быть, им можно лишь делаться. И это дело не статических свойств интеллектуального аппарата, но динамики достижений, т. е. аппарата стремления, изволения, морального определения и достижения. Он с большим подозрением, а то и с презрением относился к тому, что в педагогике и в психологии стало схематизмом сознания и получило наименование «формирование личности»: «Нравственная личность не есть то, что должна сделать этика, а то, что она должна изучить; для этики это не ожидаемая впереди конструкция, а отправной факт опыта <...> Совершенно освободившийся от предвзятых теорий естественно-научный ум обратился к исследованию теплого, живого и конкретного нравственного факта именно, прежде в тот момент, когда им незаметно достигаются жизненные результаты, т. е. пока не вступил в пределы «социальных» абстракций» (1997. С. 86). — 11 —
|