|
Работы, посвященные исследованию роли научных знаний в развитии личности, составляют особенно обширный и значительный пласт психологической науки. Можно согласиться с тем, что научная картина мира в значительной степени детерминирует целенаправленную, рационально опосредованную деятельность субъекта. В отличие от этого эмпирическая картина мира опосредована сферой бессознательного и определяет личностно обусловленное поведение субъекта. Исследования, посвященные роли эмпирического социокультурного опыта в развитии личности, влияющего в дальнейшем на ее поведение, не столь многочисленны. Интересен подход к исследованию бытийной составляющей образа мира через развитие идеи С.Л. Франка о «живом знании», представляющем собой своего рода интеграцию «знания до знания», составной частью которого являются предзнаковые формы знания, неконцептуализированные образы, житейские понятия и т.п. Соотношение научной и эмпирической картин мира в образе мира конкретного человека всегда индивидуально. Однако все больше и больше доминирует точка зрения, что именно обыденное сознание, как более эмоционально насыщенное и личностно обусловленное, составляет основу образа мира. Эта позиция основана на неполноте формального знания, о чем свидетельствуют крупнейшие открытия XX века (теорема Геделя о неполноте, соотношение неопределенностей Гейзенберга и принцип дополнительности Бора). Если естествоиспытатели пришли к указанному выводу в процессе решения частных проблем, то еще раньше к аналогичному заключению пришел выдающийся отечественный философ П.А. Флоренский, отмечавший, что метод науки — просеивать житейское мировоззрение и фиксировать внимание лишь на очень определенном подборе его отрывков, оставляя остальные за пределами своей области, а потому — и вне закона. Каждая отдельная наука по-своему производит такой отбор и такую задержку мысли; от метода одной науки нет моста к методу другой (1990). Это означает, что опора только на логическое мышление не позволяет сформировать целостный образ окружающего мира. Ограниченность рационального мышления в познании мира отмечается в настоящее время многими исследователями. Так, известный российский филолог Я.Э. Голосовкер, сравнивая имагинативное (целостное) и логическое мышления, пишет: «В то время как имагинативный глаз созерцает мир непосредственно, воплощая его суть в образы или идеи, и в них усматривает его смысл, рационалистический глаз созерцает мир через систему логических линз, которые переворачивают созерцаемое сначала ногами вверх и только после ставят это перевернутое изображение ногами вниз, изъяв из него всю его реальность» (1986. С. 118). Свое стремление элиминировать указанное противоречие наука осуществляет через попытки создания различных интегративных и обобщающих теорий (кибернетики, синергетики, семиотики, общей теории систем и др.). Однако эти обобщающие теории, дисциплины и картины мира умножают собой число имеющихся уже точек и углов зрения и тем самым лишь передвигают трудность с одной проблемы (более частной) на другую (более общую), ибо они сами нуждаются в синтезе друг с другом и со всеми иными частными теориями и дисциплинами. В данном случае имеется в виду то, что законы науки описывают не столько саму реальность, сколько ее мысленную модель, т. е. нашу логическую конструкцию. Соответственно «под напором науки мир дробится на отдельные, связанные между собой лишь механически, части. Отсюда — неискоренимая противоречивость и антиномичность научного, т.е. абстрактно-логического, знания. Но поскольку сам человек целостен, ему присуще изначальное стремление к целостному восприятию и пониманию мира» (А. Косарев). — 10 —
|